Бабушка на яблоне

После ужина мама отнесла посуду на кухню, а Анди пошёл за ней.

— Бельевая верёвка висит на яблоне, — сказал он. — Сбегать за ней?

— Как так — на яблоне? — спросила мама.

— Она нам понадобилась. Как лассо.

— Кому? Тебе и бабушке?

Анди кивнул:

— Чтобы ловить диких лошадей.

Он не глядел на маму.

— Немедленно принеси верёвку! — сказала она строго.

Анди заныл, что уже темно и что идёт дождь.

На это мама возразила, что надо было раньше думать и что бельевая верёвка не создана для ловли лошадей. Анди мрачно двинулся к двери террасы. Едва он вышел, как дождь забил ему прямо в лицо.

— Ствол мокрый и скользкий, — сказал он жалобно, — я могу упасть с самого верха…

— Не думаю, — сказала мама. Разжалобить её явно не удавалось. — Иди, иди!

Он затаил дыхание и, пригибаясь, побежал под дождём. У яблони он скинул сандалии и полез на дерево. У-у, до чего же было мокро! Как только он ухватился за первую ветку, его всего обдало водой, она попала ему за шиворот и холодной струйкой потекла по спине.

— Нашёл? — крикнула мама снизу.

Она пошла за ним и теперь, по его вине, тоже промокла до нитки.

Анди смотал верёвку, бросил вниз и услышал, как она шлёпнулась о землю. Когда он слез с яблони, она всё ещё лежала на том месте, куда упала. Мама побежала назад. Он догнал её уже у двери кухни.

— Вот! — И он протянул ей совершенно мокрый моток.

— Отнеси верёвку туда, где взял.

Час от часу не легче! Теперь придётся в темноте спускаться в подвал, а Анди этого терпеть не мог.

Только в ванной комнате, когда он мылся перед сном, мама сменила гнев на милость. Она помогла ему насухо вытереть мокрые волосы и даже мило пошутила, сказав, что, собственно, ни ей, ни Анди сегодня мыться не надо — ведь душ они уже приняли.

Когда мама его поцеловала перед сном, он спросил:

— Ты сердишься на бабушку?

— Анди, как я могу сердиться на того, кого нет?

— А на меня?

— На тебя скорее. Как у нас дальше всё пойдёт? Если ты завтра вообразишь, что бабушке нужна сумка или зонтик, ты недолго думая схватишь мою сумку или папин зонтик и повесишь их на яблоню.

— Не бойся, этого не будет! — воскликнул Анди. — Твоя сумка бабушке не понадобится, у неё есть своя, и папин зонтик ей не нужен: стоит нажать кнопку и он выдвигается у неё в автомобиле.

— Ох, Анди! — Мама только вздохнула. Убеждать его было явно бесполезно.

Всю ночь лил дождь. Утром Анди огорчился: ждать бабушку на мокрой яблоне явно бессмысленно. Но в обед, когда он шёл из школы, проглянуло солнышко и всё сразу подсохло. Небо очистилось, стало жарко — самая подходящая погода, чтобы переправиться через море и охотиться на тигров.

Бабушка ждала его на этот раз на самой нижней ветке, должно быть, чтобы поскорее слезть с дерева и, не теряя времени, пуститься в путь. Путешествие в Индию, объяснила она, будет довольно долгим, особенно если они повстречают во время плавания пиратов, с которыми придётся вступить в бой.

Они сели в небесно-голубую машину и помчались в ближайший порт, где бабушкин корабль стоял на якоре. Лошади трусили за машиной.

— Карамба! — воскликнула бабушка басом, когда они по качающемуся трапу подымались на борт корабля. — Автомобиль и коней нам придётся привязать к мачте, чтобы их волной не смыло за борт, если разыграется буря.

«Карамба!» и «смыть за борт» были выражениями из морского обихода, и Анди надо было привыкнуть к этому языку.

Перед тем как отчалить, бабушка снова вытащила из своей огромной сумки всякие сюрпризы: матросскую шапку с длинными ленточками для Анди, капитанскую фуражку для себя и ещё трубку. Обе эти вещи принадлежали прадедушке Анди, знаменитому капитану. Фуражку она нахлобучила себе прямо на шляпу, а трубку Анди набил для неё табаком.

— Настоящий морской волк, — сказала она басом, — во время плавания ни на минуту не вынимает трубку из пасти.

Опять морской язык! Анди так долго держал в руке зажжённую спичку, чтобы дать бабушке огонька, что чуть не обжёг себе пальцы. Бабушка запыхтела трубкой, и к небу поднялись толстые серые кольца дыма.

Люди в порту дивились. «Что за дым? — недоумевали они. — Ведь только что отчалил парусник, а теперь кажется, что плывёт пароход».

Дел у Анди было невпроворот. Он был всем: и матросом, и штурманом, и коком — одним словом, один замещал целый экипаж. Он поднимал паруса — большой парус, средний парус, малый парус, — драил палубу, лазил на фок-мачту поглядеть, нет ли на горизонте пиратского судна, а потом со всех ног кидался в каюту готовить обед для себя и капитана. Работы было столько, что он не успевал опомниться.

Вначале они плыли без всяких приключений. Дул прохладный попутный ветер — бабушка объяснила, что он называется «бриз». Но бриз дул всё сильнее, и вскоре разыгрался шторм.

Анди в тот момент сидел как раз на самой верхушке мачты.

— Эй! — крикнула бабушка снизу. — Есть пираты на горизонте?

— Эй! — отозвался Анди. — Пиратов не видно, но тучи, чёрные тучи! Море потемнело, и набегают большие волны.

Бабушка прикрепила шляпу шпилькой и поплевала на ладони.

— Сейчас придётся поработать. Спускай большой парус! Спускай средний!

Спускай малый! Всё закрепить на борту!