Бабушка врага народа

У Нины и Вениамина родилось два сына. В детстве мальчики были очень разные: спокойный, уравновешенный старший Виктор и упрямый азартный младший Степан – бесспорный лидер и заводила всех детских шалостей и затей.  Стёпка – гордость родителей: они радовались его успехам в учёбе и окончанию политеха с отличием. Его, ещё совсем зелёного инженера-энергетика, приняли на работу обслуживать АЭС в Припяти. Блестящее будущее сына представлялось родителям во всех деталях: перспективная работа сулила в меру изобильную жизнь, а личные качества и привлекательная внешность способствовали скорой женитьбе и рождению внуков на радость Нине и Вениамину. Но все эти мечты в одночасье разбились… Безвременная кончина Степана оставила неизгладимый шрам на сердце каждого из родителей, который так и не зарубцевался по истечении стольких лет. «Быть может, на небесах Стёпа встретит отца и каждый из них будет не один, вдвоём уже приятней, – пронеслось в голове у Нины, – хотя это же рай, там в любом случае хорошо, совсем не так, как здесь», – снова вздохнула старушка, и слёзы тихо потекли из её глаз. Она не всхлипывала, не рыдала, лишь застывшее положение тела, потупившийся взгляд без единого движения и солёный ручей из слёз выдавали трагедию этой маленькой женщины – трагедию невосполнимой утраты. У неё оставался старший сын, уже разменявший пятый десяток мужчина, заботливый и внимательный к родителям, поддержку которого они отрадно ощущали, хотя никогда ни о чём не просили и ни на что не жаловались. Виктор представлял собой полную противоположность Степана, и это проявлялось ещё с детства: осторожность и сдержанность старшего против смелости и общительности младшего. Нина и Вениамин часто вспоминали совершенно разные реакции детей на одни и те же явления. Например, в дверь звонил нежданный гость Виктор тихонько пробирался в прихожую, прижимал ухо к двери, спрашивал: «Кто там?» – и лишь потом открывал. Степан же, только заслышав звонок, с огромным любопытством нёсся впускать гостя в дом. Однажды дети поехали в деревню, где жила сестра Вениамина. Её дом охранял старый сторожевой пёс, добродушный к своим и детям, но суровый по отношению к чужакам. Виктор, увидав лохматого чёрного барбоса, сидящего на привязи, ускорил шаг и сделал круг, чтобы быть на максимальном расстоянии от собаки. Степан же храбро устремился к псу, стал его звать, заигрывать, а когда вплотную приблизился, начал гладить и даже пытался оседлать животное.

«Надо сообщить Вите», – подумала старушка. Дрожащей рукой она поднесла телефон совсем близко к лицу, посмотрела на потухший экран поверх очков, крепко зажала аппарат двумя ладонями и большими пальцами обеих рук сильно надавила на клавиши разблокировки. После того, как загорелся зелёный экран, она с большим усилием (пальцы её едва слушались) нажала на клавишу «1».

– Витюша, здравствуй!

– Да, мама, привет! У тебя что-то срочное? Просто мне не совсем удобно сейчас говорить, – смущаясь ответил Виктор.

– Да тут… – по привычке Нине на секунду стало неловко, что она отрывает сына. – Срочное. Отец умер.

Ответа пришлось ждать несколько долгих секунд. Виктор остался без слов. Ещё вчера вечером он приезжал к зданию больницы, чтобы передать вещи, которые из-за спешки растерянная мать забыла уложить в пакет, когда скорая приняла решение о госпитализации отца.

– Скоро буду, мама. Держись!

– Нет, Вить. Ко мне ехать нельзя. Я могу быть источником заразы. Поезжай в больницу, там тебе нужно в морг. Попрощайтесь с отцом по-людски, коли я не могу это сделать, – при последних словах к горлу Нины подкатился огромный комок. Мысль о том, что она не сможет проводить Вениамина в последний путь, была ей невыносима. Единственным, что успокаивало старушку, было то, что сын, внуки и невестка смогут прикоснуться к нему ещё разок, прежде чем тело придадут чёрной земле: «Это меня Бог так наказывает за моё неверие: сына хоронила в закрытом гробу, а на прощание с мужем вообще пойти не могу». Она бы и дальше так сидела, становясь всё мрачнее, если бы в дверь не позвонили: «Наверное, врачи. И чего они так пекутся обо мне, лучше бы дали помереть скорее». Нина подошла к двери, привстала на цыпочки, чтобы посмотреть в глазок, но вместо врачей увидела женщину, лицо которой было скрыто за самошитой санитарной маской. Присмотревшись, Нина узнала свою невестку Полину. Та взволнованно стояла, оглядываясь по сторонам.

Полина с Виктором жили в получасе езды от родителей, но учреждение, где трудилась невестка, располагалось в двух кварталах от их дома. Видимо, она пришла прямо с работы, об этом говорил её внешний вид: юбка-карандаш чёрного цвета, видневшаяся из-под бежевого тренча, который не был застёгнут на пуговицы, а лишь зафиксирован с помощью пояса, и бежевые лодочки на невысоком каблуке.

– Нина Матвеевна, откройте. Это Полина.

Старушка только хотела открыть, но тут вспомнила о предостережении сотрудницы больницы.

– Поля, ты чего здесь? Вениамин Яковлевич умер от коронавируса, мне нельзя ни с кем контактировать, – дрожащим голосом закончила она фразу.