Бабушка врага народа

В тот тёплый осенний день по недавно сформировавшейся традиции улицы Минска украсили своим присутствием прекрасные женщины, выражавшие свою позицию против насилия, беззакония и вседозволенности властей мирными прогулками. Их единственным оружием, кроме красоты и женственности, были цветы в руках, с недавнего времени воспринимаемые как предмет, несущий угрозу государственной безопасности. Смелые женщины разных поколений собрались в центре возле Ратуши. Илья со своим коллегой-корреспондентом также был там и освещал события. Постепенно уютная атмосфера гармонии, созданная массовым присутствием представительниц прекрасного пола и цветами, начала нагнетаться – тревогу и диссонанс внесло появление автозаков, микроавтобусов с тонированными стёклами и вооружённых людей в форме, чьих лиц не было видно из-за балаклав. Илья при помощи своей камеры подлавливал каждый напряжённый момент, стараясь зафиксировать все детали. Для фотокорреспондента очень важным было отразить лица участников конфликта, пытаясь заглянуть им в глаза, поэтому его привлекали ситуации, где было видно взаимодействие двух сторон. Вдруг он увидел, как двое мужчин, судя по всему, правоохранителей без опознавательных знаков, с ног до головы облачённые в чёрное, в бронежилетах с пистолетами и дубинками, вели, схватив под руки, девушку лет двадцати пяти. Каждый из них обеими кистями сжимал хрупкую пленницу, покорно следовавшей к микроавтобусу с тонированными стёклами. На девушке был широкий шифоновый сарафан с чередующимися розовыми и фиолетовыми оборками, поверх которого была надета укороченная джинсовая куртка оверсайз. Внезапным порывом ветра сарафан плотно прилёг к телу хозяйки и принял его очертания: округлившийся живот на хрупкой фигуре ясно указывал на интересное положение девушки. Илья поспешил поближе запечатлеть данную сцену. Будучи в метрах пяти от героев фоторепортажа, он услышал, как жертва уговаривала правоохранителей отпустить её:

– Господа, я беременна, вы делаете мне больно!

– Нефиг было сюда соваться! В тюрьме рожать будешь, – грубо сказал один из мучителей и подтолкнул девушку в плечо. Та то ли от боли, то ли от неожиданности споткнулась и, если бы не тиски правоохранителей, верно бы упала, но удержалась на ногах. Тот момент во всей своей неприглядности был запечатлён Ильёй. Ему очень хотелось зафиксировать ярость в глазах одного из мужчин – единственной оголённой части его тела.  Это были глаза безумца, блеск которых свидетельствовал об отсутствии границ дозволенного. Илья увеличивал объективом вид, фокусировался, но никак не мог поймать нужный ракурс. Он подошёл уже совсем близко к милиционеру – между ними оставалось менее метра – как вдруг тот обернулся, раздражённый звуком щелчков фотоаппарата, схватил рукой объектив и сильно толкнул репортёра. Незадолго до толчка, когда рука правоохранителя уже коснулась камеры, Илье всё же удалось поймать нужный момент и сделать снимок: размытая кисть с разведёнными пальцами в чёрной перчатке на переднем плане нисколько не портила кадр, а лишь добавляла экспрессии. Снимок удался, но его ценой стало задержание фотокорреспондента. Правоохранитель с безумными глазами, посчитав, что с беременной девушкой вполне по силу справиться одному его коллеге, схватил Илью и без слов потащил в микроавтобус. Репортёр попытался оправдаться:

– Я журналист, у меня есть аккредитация, – но, вспоминая взгляд своего конвоира, понимал, что все слова напрасны.

  В микроавтобусе, куда привели Илью и беременную девушку, уже было много задержанных женщин. Как только их туда погрузили (посадка в транспортное средство больше походила на погрузку не особо ценного товара), автомобиль отправился в неизвестном направлении: окна изнутри были закрыты занавесками, а шевелиться запрещалось самым настоятельным образом. Так в полной тишине и практически в темноте микроавтобус колесил по городу по ощущениям около сорока минут. Затем он остановился, послышался звук открывающихся ворот, потом снова движение, по-видимому, внутрь, остановка, и двери открылись – людей стали выводить. Илья быстро понял, где находится, хотя со внутренней стороны ворот видел это место впервые – центр изоляции правонарушителей «Окрестина» – словосочетание, внушающее страх и ужас любому жителю Беларуси после августовских событий в стране. Снаружи этого заведения ему в последний месяц много приходилось бывать, делая репортажи. Морально молодой человек был готов к худшему.