Бабушки на выданье, или История о потерянном времени

– Нет, врёшь, не возьмёшь! Как не стыдно, взрослая тетка, ещё и бабушка боится красить такое прекрасное, замечательное окно?! – разговаривая сама с собой, она убирала цветы, подметала пол, – Но почему, чтобы был порядок дома, сначала надо сделать в квартире такой хаос, срач?!

Наконец все подготовительные работы были сделаны, она решительно окунула кисть в банку с краской…

Послышалось противное пиликанье домофона. Галина Алексеевна никогда не спрашивала «кто?», так как в её подъезде было очень много пенсионеров, которые часто вызывали к себе участкового врача, сантехника. Но не у всех служб хватало терпения дожидаться пока бабуся или дедуся доковыляет до кнопки домофона, и начинали звонить соседям.

Галина Алексеевна быстро нажала на домофон и вернулась к своему такому увлекательному занятию. Но теперь настойчиво звонили в её дверь. Причём, видимо, у звонившего залип палец на кнопке звонка. Сигнал был долгим и нудным.

– Кого это чёрт принёс в такое неподходящее время?! – она не на шутку разозлилась, она просто мечтала побыстрей закончить этот кошмар с окном, или оконный кошмар, или кошмарить окно. Наверное, кошмарить окно, потому что оно вряд ли станет краше после её усилий, если только шторкой закрыть и цветочки поставить.

Она ногой настежь распахнула дверь, так как руки у неё были заняты, кисточка в одной, и тряпка в другой.

На пороге стоял высокий, широкоплечий тип, в просторной футболке зелёного цвета, потёртых серых джинсах. В руках он держал толстый пакет, перевязанный бечёвкой.

– Добрый день. Служба доставки.

– Добрый, наверное. Я никого не заказывала, – резко ответила Галина Алексеевна, слегка одуревшая от запаха краски.

– Доставили не меня, а я пакет. Галина Алексеевна Павловская? Распишитесь вот здесь. Это сигнальный экземпляр вашей книги. Издательство должно было скинуть всю информацию по электронной почте, но, видно, вы её не открывали.

Она внимательно посмотрела на него, а он уже давно рассматривал её.

Георгий Борисович сперва подумал, что это кто-то из членов её семьи открыл ему двери. Но это только пока он не услышал её голос. Его королева стояла перед ним во всей своей «девичей» красе: в коротких, дранных шортах, чёрном топике, надетом на голое тело, который держался только на одной бретельке, другая была спущена с плеча. На голове красовался дикого ярко красного цвета платок, завязанный вокруг и надвинутый на самые сверкающие злостью ярко зелёного цвета глаза. В дополнении к этому вся красота была забрызгана вонючей белой краской.

– Это вы? – одновременно произнесли они. Комизм ситуации был на лицо.

– Здравствуйте! Так это вы, мой спаситель? А скажите на милость, уважаемый господин, ваша зарплата курьера позволяет гулять по элитным тусовкам? – глаза её хитро щурились.

– Иногда, после крутых чаевых. – полушутя ответил Георгий Борисович, и бесцеремонно отодвинув её своим могучим плечом, войдя в комнату, спросил, – Чем это у вас так ужасно пахнет?

– Краской. Я крашу окна, – со вздохом ответила Галина Алексеевна.

– Здесь нельзя находиться! Вы угорите! Скорей на улицу!

– Нет, сначала я докрашу окно, а потом видно будет.

– Давайте я вам помогу, – он двинулся к ней и буквально вырвал почти прилипшую кисть к её ладони.

– Я сама, это не удобно, вы испачкаетесь.

Он усмехнулся, если бы она знала сколько стоят его вещи, сама бы кинула их на тряпки.

– У вас есть ацетон или ещё что-то вроде того?

– Я специально не купила. От них ещё следы на теле остаются, да ещё хуже самочувствие. Я по-старинке, растительным маслом.

– Вы культуристка?

В смысле? Я что, похожа на этих кукол накаченных?

– Нет. Они тоже любят маслом мазаться, – пока они разговаривали, он точными движениями начал покраску окна.

Она невольно им залюбовалась. Или краска на неё стала действовать. Из этого состояния её вывел голос Георгия:

– Чего стоим? Ступайте в ванную, смывайте эту краску чем хотите и через двадцать минут мы отсюда уедем. Кстати, а как вы собираетесь выветривать эту дрянь?

– Естественным путём. Сквозняком.

– Понятненько, значит дня на три-четыре. У вас есть у кого можно перекантоваться, простите побыть на это время?

– Нет, – она вдруг чётко поняла, что у неё здесь сейчас никого нет, кроме соседей. Хороших, добрых старушек, которых ей совершенно не хотелось стеснять. К кому можно было пойти, те уехали отдыхать. Она растерялась.

– Не теряться. Меня послали сюда по делу. Сняли для меня апартаменты, двухкомнатный домишко. Вы можете перебраться туда на время, а я бы здесь пока побыл. Я же крепче вас, мне ничего не будет, а вот вам…

– Нет, это будет не по-товарищески, – совсем по-комсомольски ответила Галина Алексеевна. Если там две комнаты, то в одной вы, а я в другой.

Хорошо!

Он докрасил одну боковую оконную раму, теперь надо было покрасить раму со стороны улицы, то есть свешиваться со второго этажа.

– Давайте я вас подстрахую, что ли, – растерянно произнесла Галина Алексеевна.

– Не надо, я не упаду.

– Мне будет так спокойнее, – настаивала Галина Алексеевна.