Бабушки на выданье, или История о потерянном времени

В центре в простом файле размещалась репродукция картины. Он присмотрелся. На ней была изображена юная девушка, сидящая полубоком у мольберта. В одной руке она держала палитру, а другая была занесена с узкой, длинной кистью над холстом. Она была одета в тёмное платье с большим красным бантом. На голове старинный нелепый большой белый чепец, из-под которого спадали волнами короткие чёрные вьющиеся волосы. Выражение лица у этой юной девушки было спокойным. Широко распахнутые карие глаза, тонкие нежные черты лица. Девушка выглядела так, как будто её кто-то позвал, отвлёк от рисования. Она явно кого-то ему напоминала. Кого-то, с кем он только что встречался. Это была уникальная копия Галины Алексеевны. Ему подумалось, что вот такой она должно быть была в юности. Может, это, действительно, её портрет? Ведь, сейчас модно облачаться в старинные одежды и заказывать свои портреты под старину. Георгий убрал держащие нижний угол портрета магнит и прочёл: «Элизабет Виже-Лебрен. «Автопортрет с палитрой». «Интересно, где висит эта картина? Наверное, в Париже в Лувре? Да, только из-за этого стоит слетать в Париж и посетить Лувр. Показать ей подлинник этой картины. Никогда раньше не хотелось, а теперь захотелось, но только с ней вместе». Георгий Борисович решил, раз эта картина написана французской художницей, то и должна висеть в Париже в Лувре. Он вдруг встал перед картиной и сказал вслух:

– Спасибо вам, мадмуазель. Ваш портрет наводит на правильные мысли. Благодарю. – и он шутливо поклонился. Выпрямляясь, взгляд его скользнул по лицу девушки, и ему показалось, как будто лёгкая улыбка скользнула по её полуоткрытым губам. «Бред, – но ему стало жутковато, – Верующий человек, боевой офицер, в храм ходишь, и тут тебе! Краска повлияла, наверное.»

Тут резко раздался звонок сотового. Он вздрогнул от неожиданности. Звонила бабушка.

– Ты куда пропал, дорогой? Ни слуху, ни духу. Так же нельзя!

– Я не в городе. Вернее, в другом.

– Королеву свою нашёл? В чувствах признался? Предложение сделал?

– На первый вопрос «да», на остальные «нет».

– Знает кто ты?

– Нет.

– Признайся.

– Не хочу её терять.

– Балда! Время теряешь. Как представился?

– Курьером.

– Хорошо, твоё дело. Без комментариев. Скажи хоть полуправду. Сделай как я прошу.

– Хорошо, ба, скажу. Не волнуйся только.

Он вышел и закрыл за собой дверь. «Хорошо говорить, признайся. «Вы знаете, я совсем не курьер Петров, я мультимиллионер. Будьте моей женой!» Я, что совсем больной, что ли?» Он сел в «Жигули» и поехал к домику, где ждала его Галина Алексеевна, которой было жутко находиться в чужом доме. «Забавно, жутко. Да на портретик своей дорогой «родственнички» на холодильничке посмотрите, мадам. Вот это жуть, такое сходство!»

***

Георгий Борисович вернулся к домику. Когда он вошёл, то увидел, что от былого беспорядка не осталось и следа. На тумбочках царил идеальный порядок, обе постели на своих местах и идеально заправлены. Сама Галина Алексеевна стоит у окна и говорит по телефону:

– Что за срочность, Кирюша? Почему не сюда, а в Москву?

Георгий невольно прислушался.

– Да… Обязательно. Не волнуйтесь… Диктуй номер рейса… Да, древняя… Хорошо, вышли номер рейса… Перед вылетом позвони. Целую.

– Что случилось? – он вошёл в комнату и занял собой большую часть пространства, как ей показалось.

– Вы меня напугали!… Позвонил сын. Завтра лечу в Москву. Послезавтра встречаю внучку в восемь вечера в Шереметьево.

– Отлично, вместе полетим, будет веселее.

– Вы не говорили, что завтра улетаете.

– Да я как-то и не собирался. Но ради того, чтобы с вами провести незабываемые минуты перелёта, мадам, я готов лететь хоть сейчас куда угодно только ради вашего благосклонного взгляда…

– Что-то в духе Дюма, если не ошибаюсь? Портрет произвёл впечатление или ядовитыми парами краски надышались? Так уже выветриться им давно пора, месье.

– Очень рад знакомству с вашей древней «родственницей». Кстати, она произвела на меня благоприятное впечатление и направила на правильный путь исправления, – продолжал он балагурить. У него после посещения её квартиры поднялось настроение. Он просто мечтал затащить её поскорее к себе домой и познакомить со своей бабуленькой.

– Хватит говорить глупости! – не на шутку рассердилась Галина Алексеевна, – Что за чушь вы несёте, и не буду я вам ничего рассказывать! Не хочу! Не родственница она мне!… Как-нибудь в другой раз, – произнесла она уже другим тоном, отчётливо представляя, что «другого раза» не будет. Они сразу же разъедутся в разные стороны, как только самолёт приземлится.

– Что с вами? Какая вас муха укусила? – он подошёл и повернул её к себе лицом, взяв её за плечи своими сильными руками, и опять убедился в поразительном сходстве с картиной. Не удержался и произнёс, – Господи, как же вы на неё похожи.

– Комары. – тихо произнесла она, чувствуя, что не может больше повысить голос, слёзы подступали к горлу.

– Что? – не понял Георгий.

– Укусила не муха, а комары, – произнесла она, и вдруг, вместо того, чтобы разреветься, улыбнулась, увидев его недоумение.