Бабушки на выданье, или История о потерянном времени

Вся их честная компания переполошилась ни на шутку. Ребята не знали, что делать. Самый высокий из них Колька вдруг бросился к коню на перерез, когда тот повернул по кругу к месту своего старта, обежав вокруг кошары. Но конь только вздыбился и не подумал останавливаться, понес Галину вперёд. «Придурок! – сверкнула мысль в её голове. – Он же мог меня сбросить!» Эти незапланированные скачки стали ей уже порядком надоедать. Платок сдвинулся на затылок, заднее место болело от этих лихих подскоков. «Думай! – приказала она сама себе, – думай!» Опять канава, столб, канава… Галина вспомнила вдруг кадры из фильма про Красную армию, как герои лихо соскакивают с лошади на всём скаку. И ещё! До неё дошло, что она сильно прижимается своими ногами к бокам скакуна, тот и летит поэтому со всей своей дури! Галина стала с осторожностью ослабевать нажим ног, бег у того стал более спокойным. И она решилась: «Уж если не получится, так хоть приторможу» и приподняла правую ногу, собираясь соскочить, и «О, чудо!», конь почти остановился, ей удалось благополучно спешиться, но всё же пробежав за скакуном несколько шагов. К «юной наезднице» подбежали все её товарищи. Все галдели, хвалили, как лихо она держалась на лошади, даже смотрели на неё с завистью, психи. Ей же хотелось побыстрее дойти до вагончика и растянуться на своей лежанке, чтобы её никто не беспокоил. Собрав все свои оставшиеся после лихой скачки силы, сделав «хорошее лицо», как будто она так скачет каждый день, и это для неё пустячок, стараясь держаться прямо, «спинку прямо держи», едва переставляя одеревеневшие ноги, пошла к вагончику. «Хотя бы никто не увязался». Она здорово тогда испугалась, но никому об этом не сказала. Рустаму влетело от родни по полной. Почему он так сделал, не понятно.

Как потом оказалось, этот скакун брал призовые места на местном ипподроме, в тот день его хозяин вернулся со скачек, где конь занял второе место.

Прошло много времени. Однажды к слову Галина Алексеевна рассказала о своей первой скачке знакомой. Та же подняла её на смех, обвинив во вранье. Это было не в правилах Галины Алексеевны, врать, обманывать, приукрашивать события. Она возмутилась. Но знакомая ей всё же не поверила. Оказалось, что она тоже попробовала однажды прокатиться на лошади, но та её сбросила. Та оказалась в больнице со множественными переломами и ушибами. Конечно не поверишь потом в чудо-скачки. Галина Алексеевна не стала настаивать. Ни к чему. Не поверила и не надо. Каждому своё и у всех свой путь.

***

Вспоминая, Галина Алексеевна стояла, прислонившись к молодому топольку и наблюдала за лошадьми, мирно пасущихся на лугу. Это было живописное зрелище. На фоне голубого неба и ярко зелёного луга эти животные выглядели фантастически красиво. Коричневые, белые, чёрные. Все лошади были вычищены и ухожены. Действительно, как сказал Георгий, «так люди не живут, в каких условиях содержат этих лошадей», так что ли?

– Вот тебе лошадка, зовут Снежинкой, – сказал Георгий, подводя к ней белую красотку. – Смирная. Вот так ножку сюда поставь. Садиться знаешь, как?

– А то! – резко сказала Галина Алексеевна, самостоятельно садясь в седло. – Догоняй! – вдруг она крикнула Георгию и пришпорив лошадь, понеслась вперёд.

У Георгия вытянулось лицо, и вскочив на первую попавшеюся ему лошадь, поскакал за ней. Он был опытным наездником.

Снежинка неслась во всю прыть. Но в этот раз Галина Алексеевна уже твёрдо держалась в седле и не боялась упасть. Помогли тренировки в местном клубе. Ей вдруг захотелось быстрой езды. Такой быстрой, чтобы из головы вылетели все вдруг появившееся опасения, что она может потерять Георгия. Она скакала с бешеной скоростью, сердце билось в унисон, и вдруг ей стало хорошо и спокойно на душе. «Ну и что, что она приедет? У его бывшей жены теперь своя семья. Эта жизнь. Пусть будет то, что будет!»

Георгий Борисович слегка опешил от такого поворота событий. Да. Не ожидал. Только начинаешь привыкать. И тут тебе такой финт!

– Стой! Остановись! – он сперва подумал, что лошадь понесла, но потом вспомнил слова Тимофея, что лошадка смирная, опасаться нечего.

Но Галина Алексеевна неслась на лошади, не желая остановиться. Вокруг неё был зелёно-синий простор, пели птицы, солнце светило, и она чувствовала себя такой же молодой, как тогда, когда первый раз села на лошадь. Она скакала и говорила своей Снежинке:

– Теперь мы с тобой подружки, какая ты молодец, моя дорогая! Скачи ещё быстрее! Так ему и надо! «Ножку сюда поставь». Сама знаю куда ставить! – Она почему-то злилась на него. Почему? Сама не понимала. И ещё на себя. Потому что позволила себе увлечься! Какой там увлечься! Влюбиться! В мои-то годы?! Какие годы? Рано меня ещё списывать! – разговаривая сама с собой она продолжала скакать.

– И какая нас муха, укусила? – вдруг она услышала рядом с собой голос Георгия. Его конь коричневой масти уже догнал её Снежинку. Теперь они скакали нос к носу.

– Да стой, же! Остановись! Что с тобой? Стой! – он вдруг взял её уздечку и попридержал её лошадь. Снежинка вдруг его послушалась и сменила темп скачки.