Бабушкин внук и его братья

В общем… ой… короче говоря, был старый, запущенный сад. Такой громадный, что кое-где сливался с окрестными лесами. В нем было множество глухих мест, пересохших фонтанов, покосившихся статуй, мостиков над ручьями и водопадами, разрушенных беседок и заросших прудов, где водились изумрудные жабы и хитрые русалки.

А посреди парка стоял покосившийся деревянный дом. В доме жил сгорбленный старик с дремучей бородой — саший.

В лесах живут лешие. Слово «леший» и происходит от слова «лес». А «саший» — от слова «сад». Потому что громадный парк все по привычке называли просто садом. В обоих королевствах.

Граница между королевствами проходила где-то в глубине сада. Где точно, никто не знал. Пограничные столбы давно сгнили, упали и поросли поганками. Стража в те места ходить не любила — боялись сашего и прочих парковых обитателей. Зато разбойникам и контрабандистам жилось там вольготно. Можно было переходить из королевства в королевство без боязни натолкнуться на солдат.

А в других местах граница охранялась крепко. Потому что королевства жили в постоянной вражде. Не жизнь, а сплошная война. Она то затухала (тогда случались лишь небольшие стычки), то разражалась громкими многолюдными баталиями. Каждый раз такую битву называли «исторической», и оба короля приписывали победу себе. Потом хоронили в общих ямах солдат, награждали генералов и полковников и начинали готовиться к новому сражению…

У короля Романа в Оранжевом королевстве был сын двенадцати лет. Принц Женька. Отец, конечно, хотел, чтобы принц рос воином. Но тот рос — ни то ни се. Говорили: «Мечтатель». Книжки любил, кораблики строил и пускал в лужах. Правда, и уроки боя на мечах и шпагах принцу нравились, но больших успехов он здесь не достиг. Какой боец, если на нем очки от близорукости…

Больше всего Женька любил убегать в глубину парка, в гости к сашию Леониду. Тот был вообще-то не очень добрым существом. Любил поехидничать. Гонял из парка забредших туда жителей обоих королевств, пугал их. Но юного принца принимал хорошо. Рассказывал ему всякие истории про старину, учил играть на свирели и на самодельной скрипке…

А однажды принц Женька встретил у сашия девочку, она играла со стариком в шахматы (ювелирной работы фигуры на доске из черного дерева и перламутра).

Сперва Женька и девочка недружелюбно уставились друг на друга. Но потом ничего, познакомились. Даже подружились, несмотря на то, что она оказалась принцессой враждебного Лилового королевства. Ну и пусть враждебного! Им-то, мальчишке и девчонке, что до той вражды? Девочку, кстати, звали почти так же, как мальчика, — принцесса Евгения, наследница Лилового престола.

Наследник и наследница гуляли по чащобам парка, делали всякие открытия… И наконец пообещали друг другу, что они друзья на всю жизнь.

В общем, ничего нового, про такие дела написано немало драм и трагедий.

Они доверяли друг другу свои самые сокровенные секреты. Этими же секретами они делились и с сашием Леонидом. Тот умудренно кивал заросшей головой, взгляд его был понимающим.

Понятное дело, Женьки поклялись друг другу, что не будут расставаться никогда-никогда.

Для этого нужно было добиться мира между Оранжевым и Лиловым королевствами. Женьки пошли к отцам-королям: хватит воевать! Хватит, чтобы люди клали головы неизвестно за что.

Оранжевый король Роман терпеливо выслушал своего сына. Даже покивал. Потом сказал, что понимает его чувства. Но есть долг наследника престола, который выше всяких личных переживаний. И потому наследник не должен больше встречаться с враждебной принцессой, а должен ее ненавидеть.

А лиловый король Ромуальд просто наорал на дочь — он был псих…

Тогда Женьки убежали из дома и укрылись в заброшенной крепости на краю пустыни под названием Кактусовая падь…

Конечно, оба короля выступили в погоню. Каждый с многочисленным войском. Эти войска сошлись у стен крепости.

А Женьки с главной башни прокричали своим отцам, что взорвут крепость и себя, если короли не подпишут договор о мире… Там, в крепости, был в подвалах порох.

— Вот тут мы с Маргаритой остановились, — призналась Настя. — Где выход из положения? Воевать короли уже привыкли, жизни без этого не мыслили. Но не могут же они позволить, чтобы их дети в крепости взорвались и сгорели…

— Могут, — вдруг негромко сказал Арунас из-за грифа виолончели. И мы все посмотрели на него. А он смотрел перед собой. Влажными и очень темными глазами.

— Запросто могут, — сказал он. — И даже обрадуются. Потому что зачем им такие… Женьки, которые не хотят войны. Они же, короли-то, не могут не воевать, это вся их жизнь. Да и генералы не позволят им, чтобы сделался мир. И саший этот.

— Почему? — хором изумились мы.