Бабы нас погубят

- Да иди и звони скорей! - заорал Голубев. - Вызывай "скорую помощь", может быть Валерий ещё жив! Что там наш старик понимает в медицине?!

- На трупы наш дед насмотрелся, можешь быть уверен.

Вадим бесшумно вышел наружу, а Голубев так и остался на пороге. Труп близкого, ещё утром живого человека - ему довелось увидеть впервые в жизни.

В ярком свете люминисцентных ламп под потолком вся обстановка в холле казалась ему теперь холодной и чужой. Чужим было и тело Сенчукова - даже не верилось, что этот труп всего несколько часов назад числился в живых, был красивым молодым мужчиной, недалекого ума, но широкой, расхристанной души. Но - все, нет более на земле Валерия Сенчукова, нет и не будет. От него остался ворох костей и мяса, которое скоро начнет протухать.

Голубев скользнул взглядом по кровавому следу, тянувшемуся из под живота Сенчукова к лестнице и - по ступенькам наверх. Следовало понимать, что его застрелили на втором этаже, но он, услышав телефонный звонок пополз вниз, к аппарату. Или - звонок тут был не при чем, он сам собрал свои последние силы и попытался добраться до телефона, чтобы вызвать помощь. Но застрелен, в любых случаях, был наверху, возле дверей в кабинет.

Голубев обернулся на стук дверей и увидел Вадима. Тот сунул мобильный телефон в карман и сказал, искуственно улыбаясь.

- Ну, спорим на пять долларов, кто быстрей приедет: менты или медики?

- Нервы у тебя железные, - неприязненно ответил Голубев. - Валерку убили в кабинете, он вниз к телефону полз, видишь - след крови. В кабинете сейф... Ограбление похоже.

- Нет, Андрюша. Это много хуже. Но ты свою головку не ломай. Наша позиция кристально ясная: "Приехали в свой офис, застали компаньона мертвым" И более никаких домыслов! Ты понял меня?

- Понял... Подожди! Ни хрена я не понял! Ты же звонил сюда! Мы же гнали через Москву! Вадим! Что Валера тебе сказал перед смертью?!

Малкин помолчал, оглянулся и удивленно воскликнул.

- Смотри-ка, шкаф оружейный открыт! - он шагнул, присмотрелся и закончил. - И одного ружья нет! Вот это поворот событий... Где ружье, Андрюша?

- Я тебя спрашиваю - что он сказал? - теряя терпение завопил Голубев.

- Ага... И вот еше вопрос: где сторож, мать его так...

- Я спрашиваю тебя, что сказал Валерий перед смертью?!

Вадим ответил не сразу. Перевел взгляд от оружейного шкафа к кровавому следу на лестнице, потом на труп Сенчукова и произнес раздельно, внушительно.

- Андрей Александрович... Сейчас начнутся опросы и допросы.. Чем меньше ты знаешь, тем меньше ты скажешь... ЧЕМ МЕНЬШЕ ТЫ СКАЖЕШЬ, ТЕМ МЕНЬШЕ ТЫ СЯДЕШЬ.. Старый закон уголовников...

- Ты что несешь? - тихо спросил Голубев.

- Если не понимаешь, то слушай, что я тебе говорю, так будет лучше. У нашего деда мозгов оказалось побольше, чему тебя.

- Да он просто смылся со страху!

- Он провел правильный стратегический маневр. Дед молодец, он заботился не о себе, а о фирме. Повторяю: талдычишь одно - последний раз видели Валерку утром, он не явился на встречу, мы приехали - он лежит.

- Я понял, - сдался Голубев.

- Я передам тебе его слова. Потом. А по началу придерживайся нашей версии. - его лицо исказилось вымученной улыбкой. - Десять долларов, что милиция приедет первой, играем?

Голубев заставил себя ответить.

- Пятнадцать долларов на расторопность отечественных медиков.

- Заметано, пошли во двор.

Машины "скорой помощи" и милицейская "волга" явились одновременно и едва не столкнулись в воротах. Медицина была представлена студентом второго курса, подрабатывавшего на дежурствах.Молодой парень, тощий до того, что казалось странным - отчего не слышно стука костей его скелета при движении, быстро глянул на тело, оттянул веко, деловито попытался уловить пульс и через минуту выдал уверенный диагноз.

- Это уже не наш пациент. Это - для морга.

Милицию представлял почти такой же молодой старший лейтенант, который и к телу не подходил, а тут же вызвал оперативную группу, которая и явилась в полном составе через час. Голубева с Вадимом опросили по отдельности и вместе, и более всего Голубева бесил многократно повторявшейся вопрос в разных вариациях, но один и тот же:

- Кого вы подозреваете в содеяном?

- Кто, по вашему мнению, мог это совершить?

- Были ли у него враги?

- С кем он был не в ладах?

В конечном счете Голубев пробормотал что-то в том роде, что это дело милицейское: подозревать и искать врагов убитого. .

В действиях милиции прослеживалась такая явная усталость и безнадежность, что Голубев был вынужден признать - Вадим прав, когда предложил помалкивать. Милиция сегодняшнего дня - замордованная общественным мнением, растерянная и едва ли не беспомощная, поливаемая каждый день грязью на страницах газет, распятая на телеэкранах - могла только огрызаться. Ибо, как ни печально, только одно-два дела из двух дюжин очень громких, на всю страну (а то и масштабней) убийств, ограблений и мошенничеств были раскрыты и дошли до суда.

В работе экспертов-криминалистов Голубев не отметил какой-то определенной системы - суета их казалась ему малоосмысленной, но это он обьясянил собственным невежеством в данном вопросе.