Bad Romance (СИ)

Это да. С этим не поспоришь. Я и не собираюсь спорить, себе же дороже выйдет… Стоп!!! Что это я распустилась?! Кто там обратил внимание, в какой машине я уехала? Будем считать, что никто. И вообще, я лучше сяду, чем лягу с этим ган**ном! А что? В тюрьме тоже люди как-то живут… Надо только придумать что-то, чтобы он машину остановил, а то застрелю бедняжку, а машина собьет милую старушку или коляску с младенцем. И машина очень кстати затонирована, так что никто меня не увидит сразу. Могут услышать, только мало ли, какие шумы на вечерней улице… Срочно напрячь мозг и найти повод для остановки! О! Я чуть не подпрыгнула на сидении от радости.

— Останови, пожалуйста, — затараторила я, — мне нужна аптека.

— Зачем? — насторожился мужик, но притормозил у обочины. Ах, какая красота, ни одного человечка на улице, и от той самой аптеки в стороне.

— Мне… тут… в общем… очень… — бормотала я, вытаскивая Макаров и снимая с предохранителя. Чувствовала я себя очень спокойно, даже пальцы не дрожали. — У тебя вода есть? — и водитель отвлекся от меня в поисках того, что я просила.

Все складывается просто сказочно! Я вытащила пистолет из сумки, поднесла его почти вплотную к затылку мужчины и, не сомневаясь ни секунды, нажала на спуск. В одно мгновение произошло сразу несколько событий: осечка казавшегося таким надежным оружия, смена им владельца и выстрел, только уже не мой.

Я и не думала, что умирать настолько больно! Больно! Больно! Больно! Это невозможно вытерпеть!!! И где обещанный свет в конце тоннеля и внеземное блаженство?! Или мне, как всегда досталось все «самое лучшее»?

— Хватит орать! — услышала я грозный окрик. Такой и мертвого с того света вернет! О, Господи! Я все еще в машине! Я так и не умерла! Вот непруха! — Приложи к ране, засрешь всю машину, — и в меня полетело полотенце.

— Скотина! — прошипела, стараясь не разжимать губ, чтобы не порадовать этого пи***ка стоном или воплем. — Больно же!

— А ты как думала? — с ледяным спокойствием отреагировал тот, заводя двигатель. — Думаю, мне тоже было бы больно, если бы ты мне прострелила голову. Мне, конечно, бабы мозг выносят часто, но не настолько буквально. Так что можешь собой гордиться: ты очевидно преуспела в этом деле. В следующий раз, прежде чем кому-то что-то сделать, проверь сначала на себе, каково это.

— Ты заслужил! — уже сквозь рыдания выдавила я. Не смогла все же удержаться — никогда я не умела терпеть боль. — Ты, а не я!

— Кончай рыдать. Жалеть тебя я не собираюсь, ты же меня не пожалела. Как ты вообще жить собиралась после таких подвигов?

— Уж лучше в тюрьму, чем к тебе в постель! — выплюнула я.

— Это потому, что ты в тюрьме не была и понятия не имеешь, каково там. Особенно таким девочкам-припевочкам. И не так плох я в постели, не надо… Особенно в сравнении с некоторыми фригидными малолетками.

— Что приперся в таком случае? — слова давались с все большим трудом, а еще труднее было понимать, о чем идет разговор, но я старалась держаться. Оказаться в бессознательном состоянии в его машине было слишком страшно.

— Хотел пригласить на ужин. И никаких извращенных идей у меня не было, начинающая нимфоманка! А говорил я совсем о другом: как бы ты жила, зная, что убила человека?

Отвечать я не стала, хотя очень хотелось сказать, что жила бы я замечательно, зная, что избавила мир от такой мрази, только сил уже совсем не осталось ни на что, только зубы сжимать. Я и за тем, что он мне продолжал говорить, следить перестала — все равно уже ничего не понимала, осознавала, что он что-то говорит, а смысла никакого в его речи для меня уже не было. Как ни старалась оставаться в сознании, ловила себя на том, что периодически отключаюсь, к счастью, ненадолго: машину встряхивало на дороге, и каждая такая тряска отдавалась болью во всем теле, это помогало очнуться.

— Давай, выползай! — скомандовал водитель, и я вдруг поняла, что мы остановились. Начала выполнять приказ, но получалось плохо: как я ни старалась, каждое движение причиняло боль, и сил терпеть ее совсем не осталось. Хорошо хоть слезы давно высохли. — Господи! Сколько возни с тобой! — пожаловался мужик и, не обращая внимания на мой вой, подхватил меня на руки, вытащил из автомобиля и куда-то понес.

Больше всего сейчас мне хотелось схватить его за шею и душить, пока не начнет биться в агонии. Даже не знаю, как удалось взять себя в руки, наверное, мысль о том, что пребывая в агонии, он не сможет держать меня, а падать очень уж не хотелось, вернула меня к жестокой реальности. А реальность была печальна: я целиком и полностью, в прямом и переносном смысле в руках самого ненавистного мне человека. Хотя… не знаю, как признаться… не умею я долго ненавидеть и все тут! Вру я себе, не смогла бы ни задушить, ни выстрелить в него, сейчас не смогла бы. Растеряла пыл, пропал боевой задор… Или, может, это простой бред? Вот чуть оклемаюсь, и доведу безуспешно начатое до успешного окончания!

Меня занесли в помещение, и совсем неласково сгрузили на подобие высокой тахты.