Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире

Омаха была городом профсоюзов, но Говард никогда не голосовал в соответствии с предпочтениями избирателей – он голосовал только за свои принципы. Так что, когда на лето Баффетты приехали домой в Омаху, и Уоррен вместе с отцом пошел на бейсбольный матч, он увидел, насколько непопулярным стал Говард среди избирателей из числа «синих воротничков».

– В перерыве между матчами представляли высоких гостей, в том числе отца. Он встал, а все начали его освистывать. Он просто стоял и ничего не говорил, хотя вполне мог с такими вещами справиться. Вы не представляете, какое воздействие это произвело на меня.

Даже самые мягкие формы конфронтации пугали Уоррена.

Осенью 17-летний Уоррен готовился поступать в колледж. Родители считали, что сын, несомненно, продолжит учиться в бизнес-школе Уортона при Пенсильванском университете – самом влиятельном в стране бизнес-колледже с бакалавриатом. В их представлении Пенсильванский университет и Уоррен идеально подходили друг другу. Сам Уоррен с удовольствием пропустил бы этот этап. «Какой в нем смысл? Я знаю, чем хочу заниматься. Зарабатываю достаточно, чтобы мне хватало на жизнь. Колледж только все замедлит». Но ослушаться отца не смог.

Зная, что их сын еще не повзрослел, Баффетты подыскали ему соседа по комнате – сына своих друзей из Омахи. Чак Петерсон был на пять лет старше и только что вернулся после службы в армии. Этот красивый молодой человек прекрасно вписывался в жизнь большого города и каждый вечер выпивал, встречаясь с новой девушкой. Петерсоны наивно полагали, что Уоррен поможет остепенить Чака, а Баффетты считали, что Чак поможет их сыну адаптироваться к колледжу.

Осенью 1947 года Баффетты вернулись в Вашингтон, предварительно отправив сына в Филадельфию, в университетский городок, полный людей, похожих на Чака. В то время армия ветеранов Второй мировой войны шагала по Колледж-Грин и наводняла Куад – главные центры университетской жизни.

Пенсильванский университет, кроме прочего, был футбольным центром. Светская жизнь здесь вращалась вокруг свиданий на футбольных матчах, за которыми следовали вечеринки университетского братства. Уоррен любил спорт, но не соответствовал требованиям общества. Он привык проводить много времени в тишине своей комнаты, оттачивая идеи, подсчитывая деньги, упорядочивая коллекции и между этим занимаясь музыкой. В колледже его уединение нарушали 1600 студентов, которые флиртовали, обжимались, отплясывали свинг, напивались и пинали футбольный мяч. Он выглядел среди них бабочкой, залетевшей в пчелиный улей.

Чак, сохранивший армейскую привычку к порядку, постоянно следил, чтобы его ботинки блестели, а одежда была выглажена. Когда он познакомился с Уорреном, его шокировал внешний вид соседа. Вскоре он понял, что манера одеваться свидетельствует не о бедности Уоррена. Просто, замкнув всю работу по дому на себе, Лейла не научила его элементарным правилам ухода за собой.

В первое утро Чак проснулся поздно и обнаружил, что в ванной царит беспорядок, а его новый сосед ушел на занятия. Увидев Уоррена вечером, он сказал:

– Убери за собой, ладно?

– Окей, Чаки, – ответил Уоррен.

– Я пришел в ванную сегодня утром, а ты оставил бритву на дне раковины, – продолжал Чак. – Вся раковина в мыле, полотенца на полу, кругом бардак. Я люблю, когда все аккуратно.

Уоррен согласился:

– Окей, окей, Чаки.

На следующее утро Чак встал, пробрался через мокрые полотенца на полу в ванной и обнаружил, что раковина покрыта крошечными влажными волосками, а на дне дрожит новая мокрая электробритва, не выключенная из розетки.

– Уоррен, слушай, – сказал Чак вечером. – Выключай чертову бритву из розетки. Так можно током убиться!

– Окей, Чаки, хорошо, – снова ответил Уоррен.

На следующий день все повторилось. Чак разозлился, наполнил раковину водой и утопил в ней бритву. Утром Уоррен купил новую, и оставил ванную в том же состоянии.

После этого Чак сдался. Он жил в свинарнике с гиперактивным подростком, который постоянно скакал, колотя ладонями по всем доступным поверхностям. Уоррен был одержим Элом Джолсоном[103] и крутил его записи круглосуточно. Он пел, снова и снова подражая Джолсону: «Мамулечка родная, я сотни миль пройду, лишь улыбнись, родная моя!»[104]

Чак пытался заниматься, но не мог расслышать собственных мыслей. Уоррену же хватало времени на пение. Он не покупал много учебников, но те, что купил, прочел еще до начала занятий. Читал он так, как иные пролистывают журнал Life. Затем отбрасывал их в сторону и больше никогда не открывал. После этого он мог всю ночь напролет петь «Мамулечку». Чак думал, что сойдет с ума. А Уоррен понимал, что так и не повзрослел, но ничего не мог с собой поделать.

И все же Чак привязался к Уоррену и стал воспринимать его как слегка придурковатого младшего брата. Правда, он долго не мог смириться, что его сосед всю зиму ходит в поношенных кедах, а когда наряжается, способен надеть один черный и один коричневый ботинок, даже не заметив этого.