Багамарама

Тут я решил, что с меня достаточно. Веду себя как паинька. Три часа тут просидел на потеху малышне. Увидел мертвеца в гаражной. Да еще из-за Барбары чуть с ума не сошел.

Как садану кулаком по столу.

Педерсон поднял на меня недоуменный взгляд.

— Вы отыскали Барбару? — спросил я.

Инспектор обернулся к помощнику и сказал:

— Знаешь, Бриндли, сбегай домой перекусить. А мы здесь с мистером Частином посидим, покалякаем маленько.

Молодой коп нацепил шлем и направился на выход.

— На обратном пути загляни на рыбную базу, — попросил инспектор. — Передай господину Отису: нам на пару дней понадобится его морозилка. Предложи двадцать пять долларов в сутки.

— Покойника сразу отвезти?

— Сначала поешь, потом им вместе займемся.

Бриндли ушел. Педерсон дорвал шов на пакете. Извлек оттуда две пенопластовые чашки, закрытые фольгой, две пластмассовые ложечки. Придвинул мне чашку с ложкой и поинтересовался:

— Салатом из моллюсков не побрезгуете?

Я кивнул, сев к столу.

— Это от Лавайны из «Устричной королевы». Свежеприготовленный. Вкуснее на всем острове не сыскать. Я попросил поострее. Пойдет? Перечный соус по ее собственному рецепту.

— В самый раз. Сколько я вам должен?

— Да чего уж там. Просто решил, проголодались в ожидании.

Я снял с чашки фольгу. Салата тут было наложено с горкой: крупно нарезанные куски бело-розового мяса, мелко наструганный зеленый перец с луком. Я зачерпнул ложечку маринада, попробовал — хорошо, апельсин с перчиком. Принялся работать ложкой и пару минут молча хавал. Жевать приходилось на левой стороне — справа недоставало зубов после удара лопатой. Впрочем, это недоразумение ничуть не охлаждало разгоревшийся аппетит. Умяв половину порции, я позволил себе открыть рот не по существу.

— Такая, значит, у вас тактика? — спросил я Педерсона.

— В смысле?

— Ну, хороший коп, плохой коп. Что ж делать, если в участке всего-то двое, да и Бриндли не самый ловкий смычок в оркестре. Вот и приходится самому перевоплощаться.

— Бриндли — мой племянник.

— Извиняюсь, не знал.

— Да я не в обиде. Полицейский из него ни к черту.

— Зато в форме смотрится внушительно.

Инспектор засмеялся.

— Что есть, то есть. Сидел тут, шлем начищал?

— Ага.

— У него здорово получается, усердный парень. Сын сестренки моей. Главное — сделает, что ни прикажешь, а это дорогого стоит.

Я расправился с остатками салата и стал ждать Педерсона. Тот поел, достал из кармана пару зубочисток. Одну взял сам, другую протянул мне. Мы сидели, ковыряли в зубах. Инспектор поглядывал-поглядывал на меня, а затем и заявил:

— Больше в плохого копа играть не придется.

— Это еще почему?

— Потому что теперь мне доподлинно известно, что фотографа прикончил кто-то другой.

Глава 26

Щелчок — и зубочистка полетела в мусорную корзину.

— А вы точно знаете, что он не своей смертью умер? Мало ли что, а?

— Убили, как пить дать. Могу показать покойничка-то. Сами убедитесь.

— Да как-то не тянет.

— Это точно, зрелище не из приятных. Пуля в голову — пол-лица снесло. Из винтовки палили, двенадцатый калибр. Три пули парень словил: сюда… — Педерсон коснулся затылка, — в плечо и еще в правую ногу. Сегодня спозаранку рыбак его один выловил. Не здесь, южнее. Черт-те откуда течением принесло. Сдается мне, в воде его пуля-то и догнала. Выстрел сверху пришелся — с яхты, наверное. Раны чистые — ни гальки, ни песка. Но наверняка ничего не скажу, пока одни предположения.

Педерсон забрал со стола пустые пенопластовые чашки, бросил в корзину. Протер стол бумажной салфеткой.

— Только вот чего я не знаю: где сейчас мисс Пикеринг, — сказал он.

Я сидел, медленно постигая смысл сказанного, а потом спросил:

— А в номере Геннона смотрели?

— В первую очередь туда и наведался. По вашим стопам, — сказал Педерсон и внимательно на меня взглянул; я — на него. — Хотите, расскажу, чем вы вчера занимались? Распишу поминутно.

— Решайте сами.

— Ну, тогда я вкратце обрисую обстановку, заодно и выясним, есть ли какие неточности. Собственно, я потому и пропадал целых три часа — справки наводил, пока вами тут Бриндли занимался. Так что мне теперь доподлинно известно: жмур не ваших рук дело.

Ну, он и принялся рассказывать, что я делал, каждый мой шаг, вплоть до того, как я смотрел на Барбару в бинокль и вытаскивал из воды лорда Дауни. Инспектор знал в точности, сколько времени я просидел в баре — с семи тридцати почти до восьми тридцати; и что потом я направился в сторону «Багамских песков» в сопровождении некоего Никсона Стайлза.

— Этот малый, Никсон, — толковый паренек, — хмыкнул Педерсон.

— Да уж.

— Кузен моей жены.

— Вам каждый островитянин кем-нибудь приходится, да?

— Не, только половина, — сказал Педерсон. — Вот, скажем, Вильсон Боннер мне совершенно никто.

— Кто таков?

— Охранник в «Багамских песках». Помните такого? Вы как раз пытались к Брюсу Геннону вломиться, когда он на вас наткнулся.

— Никуда я не ломился. Просто хотел узнать… хм… там ли Барбара, может, она с фотографом…