Багамарама

Мы сидели на камбузе, я попивал кофе с песьей травкой и рассказывал Дрыщу про Гектора, про то, как он за мной следил. Потом выложил все, что знал про Бирму Дауни и ее подругу Зой Эпплквист, и что они уже передали похитителям двести пятьдесят тысяч. Поведал, что Бирма записала по моей просьбе, как обстоял у них с похитителем телефонный разговор. Вытащил из кармана записку и протянул ее индейцу.

Дрыщ прочел и спрашивает:

— Это писала та, которая переломана?

— Да, она на машине побилась. В Форт-Лодердейле.

— Сколько классов окончила? — поинтересовался он.

— Без понятия. Выросла в Англии, наверное, ходила там в какую-нибудь школу.

— А ведь Барбара тоже в Англии училась, да?

— Ну. А что?

— Да так просто, — ответил Дрыщ. — Хотел уточнить.

Потом я рассказал про нашу с инспектором перебранку — что мы поговорили по душам после визита в особняк Дауни.

Дрыщ сказал:

— Думаешь, он неспроста заставил тебя ждать?

— Не знаю. Просто странно все это. Это ж по его настоянию я битых три часа просидел на «Лоботрясе» как раз в то время, когда Дауни позвонили похитители и Зой передала им деньги.

— Он полицейский.

— Ну и что с того?

— Власти любят, чтобы их слушались. Нравится им показывать, кто в доме хозяин.

— Некогда мне мускулами играть. Я вчера полдня по его милости в участке проторчал. Хватит с меня, устал я вечно кого-то ждать. Действовать пора.

— Ну и отлично, — оживился Дрыщ. — Если ничего не происходит, нужно самому чуток подсуетиться.

— Подсуетиться, значит? В каком же направлении?

— У тебя ведь судно. Не хочешь испробовать его на плаву?

И вот я уже за штурвалом, мотор урчит, Дрыщ отдает швартовые. И как я раньше до этого не додумался? Скорее уж выйти в море, то-то суденышко резво побежит по волнам. Я даже не знал, куда мы поплывем, лишь бы мчаться на полных парусах и гнать, ни о чем не думая, авось верная мыслишка наклюнется. А не наклюнется — так и что ж: устал я баклуши бить.

Кинув взгляд на берег, я увидел парнишку-гида, который куда-то направлялся в компании нескольких сорванцов. Он приметил меня, и я помахал ему рукой. Паренек мигом отделился от компании и рванул к пристани.

— Здорово, Большак. Твоя, что ли, лодка-то будет?

— Ага, моя. Как тебе?

— Красавица. Покататься решил?

— Само собой. Хочешь с нами?

В мгновение ока Никсон оказался на борту. Взвился по трапу на капитанский мостик и встал рядышком, возле штурвала. Мы как раз выруливали с причала.

— Надолго отплываете? — спросил паренек.

— Да нет.

— А то мне назад через два часа. Как штык. Надо на Эльютеру смотаться, тетушке помочь.

— До тех пор сто раз оборотимся. Хотел только посмотреть, как судно в открытом море себя чувствует, вспомнить былое, — сказал я. — Будешь тетушке по огороду помогать?

— Ага, как запрягут, так запаришься до седьмого пота, — посетовал Никсон. — Вы ананасы съели?

Фрукты лежали целехонькие на камбузе. Я попросил мальчишку спуститься за ними, и он вернулся вместе с Дрыщом. Тот был при оружии — со своим неизменным ножичком. Пока мы неторопливо шли к главному фарватеру, индеец с толком накромсал ананасы и подал нам обтекающие соком ломтики. В жизни такой вкуснятины не пробовал. Никсон получил заслуженную благодарность.

— Если хотите, на обратном пути еще пару штук занесу, — с готовностью предложил он.

— Хочу, — ответил я.

Мы как раз подходили к фарватеру, когда по радио передали штормовой сигнал: три гудка — и объявили:

— Из Майами передает Национальная служба оповещения об ураганах.

Я прибавил громкость. Сколько себя помню, мы всегда слушали сводки о приближении циклонов; у меня уже образовалась некая теория насчет дикторов, которые эти сводки читают. Такое чувство, что у них там целая династия — вроде как семейство Кэрей в спортивных новостях. Причем читают всегда таким простецким голосом, будто дядюшка с соседней фермы: хочешь не хочешь, а внушают доверие. Им бы не штормовые предупреждения объявлять, а рассказывать о ценах на сою или про нашествие хлопковых долгоносиков. Наверное, что-то в этом есть: чтобы люди раньше времени не пугались и не паниковали.

— В один час по полудню на координатах тридцать семь градусов и шесть минут северной широты и восемьдесят два градуса и две минуты восточной долготы был засечен тропический циклон Курт. Это приблизительно в двухстах морских милях к востоку — юго-востоку от острова Гранд-Тюрк. Сила ветра в эпицентре достигает шестидесяти пяти миль в час, то есть почти ураганной силы. По прогнозам специалистов, при проходе через теплые течения циклон усилится. В настоящее время он идет строго на запад со скоростью пятнадцати миль в час, и если сохранит прежний курс, то пройдет гораздо южнее Багамских островов и американского побережья и всей мощью обрушится на Кубу. Следующую сводку мы передадим в пять часов вечера по восточному поясному времени.

Я убавил громкость и взглянул на Дрыща:

— Ну что, позвонить им, сказать, что ошиблись?

— Незачем, — ответил тот. — Сами скоро узнают.

Глава 40