Багдадская встреча. Смерть приходит в конце

– Ты всех считаешь слабоумными!

– Насчет мальчишки – это правда. Да, признаюсь, глупость меня раздражает. Я сыт ею по горло. Знаешь, совсем не весело, когда тебя донимают два старших брата-тугодума, которые не видят дальше собственного носа! Теперь, когда они убрались с моего пути и мне придется иметь дело только с отцом, ты скоро увидишь разницу. Мой отец будет делать то, что я скажу.

Ренисенб оглядела его с головы до ног. Он выглядел необычно красивым и гордым. В нем ключом била энергия, жизненная сила и торжество – сильнее обычного. Словно какая-то внутренняя уверенность питала в нем этот источник жизнерадостности.

– Оба брата не убрались с твоего пути, как ты изволил выразиться, – резко возразила Ренисенб. – Яхмос жив.

Ипи посмотрел на нее с презрительной усмешкой:

– Ты, должно быть, считаешь, что он поправится?

– А почему нет?

Ипи рассмеялся:

– Почему нет? Ну, давай для простоты скажем, что я с тобою не согласен. С Яхмосом покончено – может, он еще немного поползает и посидит, охая, на солнышке… Но он больше не мужчина. Немного оправился от действия яда, но, как ты сама видишь, здоровья у него не прибавляется.

– Почему? – спросила Ренисенб. – Лекарь сказал, что совсем скоро он восстановит силы и станет таким, как прежде.

– Лекари знают не всё. Они напускают на себя умный вид и произносят непонятные слова… Можете винить злобную Нофрет, если хотите, но Яхмос, твой дорогой братец, обречен.

– А за себя ты не боишься, Ипи?

– Боюсь? Я? – Юноша рассмеялся, откинув назад свою красивую голову. – Ничто меня не возьмет, если я этого не захочу! Мне еще мало лет, но я принадлежу к тем, кто родился для успеха. А что до тебя, Ренисенб, ты поступишь мудро, если встанешь на мою сторону. Слышишь? Ты часто обращалась со мною как с безответственным мальчишкой. Но теперь я не такой. С каждым месяцем разница будет все заметнее. Скоро в этом доме будет господствовать только одна воля – моя. Отец, конечно, может давать указания, и произносить их будет его голос, но исходить они будут от меня!

Ипи сделал пару шагов, остановился и бросил через плечо:

– Так что будь осторожна, Ренисенб, и не серди меня.

Молодая женщина стояла и смотрела ему вслед. Услышав звук шагов, она повернулась и увидела Кайт, которая подошла и встала рядом.

– Что говорил Ипи, Ренисенб?

– Он говорит, что скоро станет здесь хозяином.

– Неужели? – усмехнулась Кайт. – Не думаю.

V

Ипи легко взбежал по ступеням на галерею и нырнул в дом.

Вид распростертого на ложе Яхмоса, похоже, доставил ему удовольствие. Он весело сказал:

– Ну, как дела, брат? Неужели мы больше не увидим тебя в поле? Ума не приложу, как тут все без тебя не развалилось!

– Я ничего не понимаю, – слабым, жалобным голосом сказал Яхмос. – Яд уже вышел из моего тела. Почему силы ко мне не возвращаются? Сегодня утром я пытался встать, но ноги меня не держат. Я слаб… слаб… и хуже того, слабею с каждым днем.

Ипи с притворным сочувствием покачал головой:

– Это и вправду плохо. А лекари что говорят?

– Помощник Мерсу приходит каждый день. Он не может понять, что со мною. Я пью сильнодействующие настои трав. Ежедневно приносятся молитвы богине. Мне готовят особые, питательные блюда. Лекарь говорит, что силы должны вернуться ко мне. А я таю на глазах…

– Очень плохо, – повторил Ипи.

Он пошел дальше, негромко напевая, и вскоре увидел отца и Хори, склонившихся над свитком со счетами. Лицо Имхотепа, тревожное и озабоченное, просветлело при появлении любимого младшего сына.

– А вот и мой Ипи… Какие новости в нашем хозяйстве?

– Всё в порядке, отец. Уже начали жатву ячменя. Урожай хороший.

– Да, милостью Ра на полях все хорошо. Дома бы так… Но я должен верить в Ашайет – она не откажется помочь нам в беде. Я беспокоюсь за Яхмоса. Не понимаю, что с ним – какая-то необъяснимая слабость.

– Здоровье зависит от силы духа, – уверенно сказал Ипи. – Яхмос никогда ею не обладал. Боялся даже отдавать приказы.

– В последнее время он изменился, – возразил Имхотеп. – В эти месяцы Яхмос показал себя настоящим хозяином. Я был удивлен. Но слабость его членов меня тревожит. Мерсу обещал, что после того, как действие яда закончится, восстановление будет быстрым…

Хори отложил свиток папируса.

– Яд бывает разный, – тихо сказал он.

– Что ты имеешь в виду? – вскинулся Имхотеп.

Голос управляющего был тихим и задумчивым.

– Известно, что некоторые яды действуют не сразу. В этом их коварство. Маленькие порции каждый день попадают в тело и накапливаются в нем. Смерть приходит только после долгих месяцев болезни… Такие яды известны женщинам – они иногда используют их, чтобы избавиться от мужа, но так, чтобы его смерть выглядела естественной.

Имхотеп побледнел:

– Ты предполагаешь… что… именно это происходит с Яхмосом?

– Я лишь говорю, что такое возможно. Теперь его пищу каждый раз пробует раб, но такая предосторожность бесполезна, потому что количество яда в одном блюде невелико и отрава никак не проявляет себя.

– Чушь! – громко воскликнул Ипи. – Полная чушь! Я не верю, что бывают такие яды. Я о них никогда не слышал.