Багдадская встреча. Смерть приходит в конце

– Кое-что знаю, – осторожно сказала Виктория, радуясь про себя, что речь зашла о предмете, хорошо ей знакомом.

– Хорошо, хорошо. Можешь проявлять негативы? Я – человек старомодный, до сих пор пользуюсь пластинами… Темная комната у нас довольно примитивная. Вам, молодым, привыкшим работать со всеми этими современными штучками, такие условия могут и не понравиться.

– Ничего против не имею, – сказала Виктория.

На складе экспедиции нашлись зубная щетка, зубная паста, губка и тальк.

От всех разом свалившихся перемен шла кругом голова. Ясно было одно: ее приняли за некую Венецию, девушку, которая собиралась присоединиться к экспедиции, по специальности антрополога. Кто такие антропологи, Виктория не знала. Надо бы посмотреть в словаре, если таковой найдется. Девушка эта, Венеция, приедет не раньше чем через неделю. Что ж, раз так, то ближайшую неделю – если только не удастся уехать в Багдад на какой-нибудь попутке – Виктории предстоит играть роль Венеции Как-там-ее. Доктор Понсфут Джонс, счастливо живший в собственном мире и не вполне ясно представлявший мир действительный, опасений не вызывал, а вот Ричард Бейкер серьезно ее беспокоил. Ей не нравилось, как он смотрит на нее, задумчиво и недоверчиво, и она чувствовала, что, если только не будет предельно осторожной, он раскусит ее очень скоро. К счастью, в свое время девушка некоторое время – правда, недолго – служила секретарем-машинисткой в Археологическом институте в Лондоне и нахваталась словечек и фраз, которые могли оказаться теперь как нельзя кстати. Но, опять же, нужно быть настороже и не допустить серьезного ляпа. Впрочем, мужчины настолько уверены в своем превосходстве, что любой ее ляп будет рассматриваться не столько как подозрительное обстоятельство, сколько как очередное доказательство непобедимой женской пустоголовости.

Итак, она получала недельную передышку, паузу, в которой отчаянно нуждалась. Для «Оливковой ветви» ее исчезновение наверняка стало источником серьезного беспокойства. Они знают, что Виктория сбежала из тюрьмы, но не представляют, что случилось с ней потом. Машина Ричарда Бейкера не прошла через Мандали, и в деревне о том, что она в Тель-Асваде, никто и не догадывается. Для них пленница все равно что растворилась в воздухе. Весьма вероятно, они придут к выводу, что ее уже нет в живых. Что она потерялась в пустыне и умерла от истощения.

Вот и пусть так думают. Жаль только, что так же будет думать и Эдвард… Ладно, переживет. В любом случае страдать ему недолго. Пусть пока терзается, корит себя за то, что сам подтолкнул сблизиться с Катериной, а там она и явит себя во всей красе, восставшая из мертвых, да еще и блондинкой вместо брюнетки…

Ход мыслей снова вернул ее к загадке: зачем им (кто бы они ни были) понадобилось перекрашивать ей волосы? Какая-то причина определенно была, но какая? Как ни ломала Виктория голову, ответа не находилось. А ведь волосы скоро начнут отрастать, и все увидят темные корни… Ну и вид у нее будет – фальшивая блондинка без пудры и помады! Да что же за несчастье такое… «Ладно, – успокоила себя Виктория, – я жива, а это самое главное. А раз так, то почему бы и не провести это время – пусть даже всего лишь неделю – с удовольствием? Это же так интересно – оказаться в археологической экспедиции, узнать, что оно и как… Только бы доиграть роль до конца и ничем себя не выдать».

А роль досталась совсем не простая. Ссылки на людей, публикации, архитектурные стили и категории керамики – все требовало осторожности. Но, как говорится, умеющий слушать награды достоин. Внимая беседам двух ученых мужей, она понемногу осваивалась, подбирала и умело использовала нужные словечки.

Оставаясь в доме одна, Виктория украдкой читала имевшиеся в библиотеке экспедиции публикации на археологические темы. Схватывала она быстро и в какой-то момент поймала себя на том, что такая жизнь ей по вкусу. Утром ей подавали чай, после чего она шла на раскоп. Помогала Ричарду с фотографированием. Складывала и склеивала черепки. Наблюдала, как работают другие, восторгалась сноровкой и расчетливостью простых землекопов, радовалась, слыша песни и смех мальчишек, относивших к отвалу корзины с землей. Она уже разбиралась в периодах, понимала, на каких слоях идет работа, знакомилась с результатами предыдущего сезона. Только бы не наткнуться на захоронения – это было единственное, чего она страшилась. Чтение не помогало – Виктория по-прежнему не представляла, что должен делать настоящий антрополог. Если только доберемся до костей или могилы, говорила она себе, придется сильно-сильно простудиться – нет, лучше заполучить острый приступ печеночной колики – и слечь в постель.

Но могилы никак не появлялись, а вот стены дворца вырисовывались все яснее. Завораживающая картина, при этом не требующая от нее никакой демонстрации особых, профессиональных навыков.

Ричард Бейкер все еще поглядывал на гостью с некоторым недоумением, и она ощущала его невысказанные сомнения, но он был неизменно любезен и дружелюбен, а ее неподдельный энтузиазм явно его забавлял.