Багдадская встреча. Смерть приходит в конце

– Ты закончил? – В тоне Имхотепа сквозила угроза.

Себек, немного остывший, сердито пробурчал:

– Да… да… Я все сказал – пока.

– Тогда иди и присмотри за скотом. Теперь не время для безделья.

Себек резко повернулся и пошел прочь. Стоявшая неподалеку Нофрет искоса взглянула на него, когда он проходил мимо, и рассмеялась. Кровь бросилась Себеку в лицо, и он шагнул было к ней. Девушка даже не пошевелилась, презрительно глядя на него из-под полуприкрытых век.

Себек пробормотал что-то себе под нос и продолжил путь. Нофрет снова засмеялась и медленно приблизилась к Имхотепу, который теперь обращался к Яхмосу:

– Что на тебя нашло? Почему ты позволил Себеку делать глупости? – раздраженно спросил он. – Ты был обязан ему помешать! Разве ты не знаешь, что он ничего не понимает в купле-продаже? Себек думает, что все должно быть так, как он хочет.

– Ты не понимаешь, как мне трудно, отец, – виноватым тоном оправдывался Яхмос. – Ты же сам сказал, чтобы я поручил Себеку продажу леса. Поэтому нужно было дать ему возможность действовать по своему разумению.

– По своему разумению? Нет у него такого права. Он должен следовать моим указаниям – а ты обязан следить, чтобы он в точности исполнял их.

Яхмос вспыхнул:

– Я? А разве у меня есть власть?

– Какая власть? Власть даю тебе я.

– Но у меня нет официального статуса. Будь я твоим законным совладельцем…

Увидев приближающуюся Нофрет, он умолк. Позевывая, девушка теребила алый цветок мака.

– Не хочешь пойти в маленькую беседку у пруда, Имхотеп? Там прохладно, и там тебя ждут фрукты и пиво из Кеде. Ведь ты уже закончил давать указания…

– Подожди немного, Нофрет, минутку.

– Нет, сейчас, – ласковым голосом возразила женщина. – Я хочу, чтобы ты пошел сейчас…

Имхотеп выглядел довольным и немного смущенным.

– Давай сначала закончим, – поспешно сказал Яхмос, опережая отца. – Это важно. Я хотел попросить тебя…

– Разве в собственном доме ты не можешь делать то, что тебе хочется? – Нофрет обращалась к Имхотепу, повернувшись к Яхмосу боком.

– В другой раз, сын мой, – решительно заявил Имхотеп. – В другой раз.

Он удалился вместе с Нофрет, а Яхмос остался на галерее, глядя им вслед.

Из дома вышла Сатипи и встала рядом.

– Ну? – взволнованно спросила она. – Ты с ним поговорил? Что он сказал?

Яхмос вздохнул:

– Не будь такой нетерпеливой, Сатипи. Момент был… неподходящим.

– Ну да! – сердито воскликнула Сатипи. – Другого я и не ждала! Ты всегда так говоришь. Но правда в том, что ты боишься отца… ты робок, как овечка… только блеешь, но не в состоянии говорить, как мужчина! Помнишь, что ты мне обещал? Из нас двоих я больше похожа на мужчину! Ты обещал мне, клялся: «Я попрошу отца сразу, в первый же день». А на самом деле…

Сатипи умолкла – не потому, что закончила, а чтобы перевести дух, – и Яхмос воспользовался паузой и мягко возразил:

– Ты ошибаешься, Сатипи. Я начал разговор – но нас прервали.

– Прервали? Кто?

– Нофрет.

– Нофрет! Эта женщина… Неужели твой отец позволяет наложнице прерывать разговор о делах со старшим сыном? Женщины не должны вмешиваться в дела мужчин.

Возможно, Яхмос был бы не против, чтобы Сатипи сама следовала правилу, которое так красноречиво провозглашала, но раскрыть рот ему не дали. Жена продолжала:

– Твой отец должен немедленно поставить ее на место.

– Мой отец, – сухо ответил Яхмос, – не выказывал признаков неудовольствия.

– Это неприлично, – заявила Сатипи. – Имхотеп пляшет под ее дудку. Позволяет Нофрет говорить и делать все, что ей взбредет в голову.

– Она очень красива… – задумчиво произнес Яхмос.

Сатипи фыркнула:

– Да, внешность у нее недурна. Но манеры! Воспитание! Она грубит нам без зазрения совести.

– Может, это вы ей грубите?

– Я – просто образец вежливости. Мы с Кайт обращаемся с ней с величайшим почтением. Во всяком случае, ей не на что жаловаться твоему отцу. У нас есть терпение, у меня и Кайт, и мы ждем своего часа.

Яхмос пристально посмотрел на жену:

– Что ты имеешь в виду – своего часа?

– Это чисто женское, ты не поймешь. У нас свои методы – и свое оружие! Нофрет лучше бы поумерить гордыню. Где в конечном счете оказывается любая женщина? На женской половине дома – среди других женщин, – многозначительно произнесла Сатипи. – Твой отец не всегда будет тут… Он снова уедет в свои поместья на Севере. И тогда… увидим.

– Сатипи…

Она рассмеялась, громко и звонко, и вернулась в дом.

II

У пруда бегали и играли дети. Два сына Яхмоса – милые и красивые мальчики, больше похожие на Сатипи, чем на отца, – трое детишек Себека, младшая из которых едва научилась ходить, и Тети, серьезная четырехлетняя дочь Ренисенб. Они смеялись, кричали, бросали друг другу мячи, а иногда громко ссорились и визжали, сердясь друг на друга.

Имхотеп сидел рядом с Нофрет и потягивал пиво.

– Дети очень любят играть у воды, – пробормотал он. – Так было всегда, насколько я помню. Но, клянусь Хатор, сколько от них шума!

– Да, а могло бы быть так тихо… – тотчас же откликнулась Нофрет. – Почему ты не прикажешь им уйти, пока ты здесь? В конце концов, когда хозяин дома желает отдохнуть, ему следует оказывать должное уважение. Ты согласен?