Багдадские встречи

Мистер Клейтон, тот самый высокий, худощавый мужчина, появление которого спугнуло Викторию, когда она стояла на балконе, обратился к Эдварду:

— Удалось хоть немного сдвинуться с места?

— Самую малость, — ответил Эдвард. — Ящики с книгами здесь, но, чтобы их получить, нужно пройти бесконечные формальности.

Клейтон улыбнулся.

— На Востоке спешить не принято.

— Как назло, того самого чиновника, который вам сейчас нужен, никогда не оказывается на месте. Все полны доброй воли, все только и хотят помочь вам.., но дело не движется! — закончил он со смехом.

— В конце концов вы своего добьетесь, — добродушно заметила миссис Клейтон. — Доктор Ратбон поступил, однако, совершенно правильно, прислав вас сюда. Иначе эти ящики еще не один месяц пролежали бы в Басре!

— После палестинских событий здесь все страшатся бомб и.., подрывной литературы. Все кажется подозрительным!

Миссис Клейтон обернулась к мужу.

— Будем надеяться, что в ящиках доктора Ратбона книги, а не бомбы!

— Дорогая, — возразил Клейтон, — доктор Ратбон — выдающийся ученый, член нескольких академий, человек, известный и уважаемый во всей Европе!

В его тоне прозвучал оттенок упрека, но миссис Клейтон сделала вид, что ничего не заметила.

— Тем легче ему было бы заняться контрабандой! Клейтон ничего не ответил, но, судя по раздраженному выражению лица, замечанием жены остался недоволен. Поскольку в жаркое время дня заниматься делами здесь никому не приходило в голову, Виктория и Эдвард покинули после завтрака своих гостеприимных хозяев и отправились на прогулку вдоль берега Шатт — эль — Араба. Виктория любовалась рекой, зеленеющими пальмами, фелюгами, медленно двигавшимися на буксире по судоходному каналу. Погуляв по улочкам арабских кварталов, они не спеша возвращались к консульству, и Виктория задала своему спутнику давно уже мучивший ее вопрос:

— Как вас, собственно, зовут, Эдвард?

Он ошарашено посмотрел на нее.

— В каком смысле?

— В смысле полного имени. Фамилию вашу я ведь и до сих пор не знаю…

— А ведь верно!.. Горинг, Эдвард Горинг.

— Эдвард Горинг. Отлично, а то, знаете, в «Оливковой ветви» я чувствовала себя круглой идиоткой… Разыскивать человека, о котором только и знаешь, что зовут его

Эдвард.

— Там, случайно, не было девушки, такой жгучей брюнетки?

— Была.

— Это Катрин. Очень славная девушка. Если бы вы спросили Эдварда, она сразу сообразила бы, о ком речь…

— Не сомневаюсь, — чуть чопорно проговорила Виктория.

— Катрин очень мила. Вы согласны?

— Да, да…

— Красавицей ее не назовешь, но очень симпатична… Вот как?

Сказано это было ледяным тоном, но Эдвард продолжал, не обращая внимания:

— Не знаю, что бы я делал без нее. Она ввела меня в курс всех дел и уберегла от массы ошибок. Я уверен, что вы с ней подружитесь…

— Не думаю, чтобы у нас был случай для этого.

— Бросьте! Я устрою вас к нам на работу…

— Каким образом?

— Сам еще не знаю, но устрою. Скажу Ратбону, что вы первоклассная стенографистка и все такое прочее…

— Он же скоро сообразит, что это далеко не так.

— Не беда! Главное, что за место вы уже зацепитесь. Не придется бегать в поисках работы! А то ведь вы бы ее не нашли и, глядишь, отправились бы в Бирму или еще куда-нибудь на край света. Нет уж, девочка, ничего не выйдет! Раз повезло встретиться, снова исчезнуть я вам не дам!

Говорить о том, что ее и саму теперь никакими силами не удалось бы вырвать из Багдада, Виктория сочла лишним. Она просто заметила:

— В общем-то, поработать в «Оливковой ветви» было бы даже забавно!

— Ну, забавно, пожалуй, не совсем то слово. Времени работа там отнимает мало, а особо увлекательной ее не назовешь…

— Не говоря о том, что все это заведение производит сомнительное впечатление! Вы по-прежнему так считаете?

— О, я сказал это, знаете ли…

— Сказали то, что думали! И, по-моему, были правы.

Эдвард резко повернулся к девушке.

— Что вас натолкнуло на эту мысль?

— Кое-что, сказанное одним из моих друзей.

— Что это еще за друзья?

— Один из друзей…

Эдвард поморщился.

— У таких девушек, как вы, слишком много друзей. Злюка вы, Виктория! Я от вас без ума, а вам это совершенно безразлично!

— Не правда! — запротестовала Виктория. — Совсем не безразлично… — Скрывая радость, она добавила:

— Послушайте, Эдвард, среди людей, как-то связанных с «Оливковой ветвью», есть кто-нибудь по имени Лефарж?

— Лефарж? Эдвард задумался.

— Нет, — проговорил он наконец. — Насколько я знаю, нет. Кто это?

— А Анна Шееле? Это имя говорит вам что-нибудь?

На этот раз Эдвард отреагировал совсем иначе. Схватив Викторию за руку, он спросил:

— Что вам известно об Анне Шееле?

— Да отпустите мою руку, Эдвард! Ничего мне о ней не известно. Просто спросила, приходилось ли вам слышать это имя!

— Кто вам говорил о ней? Миссис Клип?

— Нет. Не думаю, во всяком случае… Когда женщина выпаливает столько слов в минуту, уверенным быть трудно, но думаю, что я все-таки запомнила бы…

— Почему вы решили, что Анна Шееле как-то связана с «Оливковой ветвью»?

— А это не так?

— Не знаю… Все настолько... настолько неопределенно…

Они шли уже вдоль садовой решетки консульства.

Эдвард бросил взгляд на часы.