Багдадский вор

– Хороший философский вопрос… – не сразу нашёлся мой друг, он ожидал от девушки какого-нибудь младенческого агуканья, но не такие проблемы, и сразу в лоб. – Если попытаться ответить покороче, то я взял на себя смелость напомнить гостям из далёкого космоса о красоте и любви. Вот ты и полетишь как первый секс-символ к ним на родину.

– Я знаю, что такое любовь и красота… – грациозно потянулась искусительница, а самый впечатлительный из экипажа от избытка чувств рухнул на пол. – Какая-то часть меня очень хорошо это помнит… Ночь, крыши, длинные серенады усатых самцов, увенчанных шрамами. Всепоглощающая дикая страсть в пылающей крови и кончиках холодных ногтей! Кто будет биться за право быть со мной?

– М-м… я-то уж точно нет. Вот эти трое, – указал Лев, – пожалуй, будут. Но, может быть, вы тут без меня решите все интимные вопросы посредством Высшего Разума?

– Решим, решим! – хрипло прозвучали голоса инопланетян. – Иди, человек, мы тут сами… мы вспомним… природа подскажет!

– А я напомню, мышки мои…

Оболенский понял, что душа блудливой кошки нашла себе самое подходящее вместилище, и если он не хочет быть втянутым ещё и в эту оргию, то надо линять, пока есть время.

– Ты – будешь лежать у моих ног! А ты – почёсывать меня за ухом! Ну а ты… иди сюда, повернись, отлично… Спой мне!

– Как скажешь, о… – От восхищения у всех троих перемкнуло телепатическую связь.

Девица на мгновение нахмурила лобик и поманила Оболенского:

– Человек, они не знают, как ко мне обращаться. Дай мне имя!

– Справедливо… – что-то прикинул в уме Лёвушка. – Есть несколько традиционных вариантов, например Ева?

– Нет.

– Ну и правильно, так ещё звали покойную супругу Гитлера… А если Венера или Афродита?

– Нет.

– Хм… вообще-то хорошие имена. Разве что одно какое-то болезненное, а другое чересчур эстрадное. Что же мне для тебя выбрать, аляпистая ты наша?

– Вот!

– Аляпис… Аляпка?! – от души поразился Лев, но девушка-кошка была довольна по уши. Удовлетворённый Оболенский не сразу сообразил, что его недвусмысленно подталкивают к выходу из лаборатории. Кажется, трое инопланетян и впрямь ощутили незнакомые доселе муки ревности. Ухмыляясь, Багдадский вор позволил сопроводить себя к так называемому выходу. В рифлёном полу открылся круглый люк, снизу ударило предзакатным отсветом и прохладой.

– Эй, Казановы, а вы ничего не забыли? Я ведь не горный орёл и с такой высоты без парашюта сигать не намерен.

– Мы спустим тебя, – торопливо засуетились яйцеголовые.

– Как воду в унитазе?!

– Аллегория не ясна.

– Это шутка. Надеюсь, там, под нами, город?

– Да. Ты будешь доставлен на крышу одного из высотных зданий. Встань сюда. О результатах эксперимента мы сообщим…

Оболенский послушно шагнул на красную ступеньку, сверху вспыхнули огни, и всё его тело охватил знакомый холодок антигравитационного луча. Хотел было стырить пистолет-парализатор, но одежды нет, куда его сунешь?

Переноса он не почувствовал…