Багдадский вор. Посрамитель шайтана. Верните вора!

Визирь смутился, покраснел, чуть было не поблагодарил за комплимент, но быстро опомнился и широким жестом предложил Оболенскому с Ходжой следовать за ним. Грозный Шехмет скрипнул зубами, увязавшись следом, хоть его и не звали.

Опытный в таких вопросах домулло, как бывший царедворец, мысленно сделал пометочку по этому поводу. И, как оказалось, не напрасно, ибо начальник городской стражи был человеком злобным, жестоким, беспринципным, но прямолинейным, а вот визирь правителя Бухары…

Но не будем ставить арбу впереди осла, а лучше назовём эту историю «Сказ о хитроумных проделках Багдадского вора, его наивного друга Насреддина-эфенди, об эмире благородной Бухары и его коварнейшем визире лысом Шарияхе».

Лично я люблю страшные сказки на ночь, поэтому это кошмарно-лживое повествование, трещавшее по всем швам белыми нитками, всё же дослушал до конца. Тем паче что мой восточный гость не допускал ни малейших попыток перебить его уточняющими вопросами.

– Да так не бывает, потому что…

– Но так было, клянусь Аллахом!

– А как же он мог не видеть очевидного…

– Не знаю, но я там был, клянусь Аллахом!

– Так это полный бред, никто не поверит в то, что…

– А ты там был? Поклянись Аллахом! Разумеется, в конце концов я сдался и только слушал.

Великий эмир Бухары, невысокий стройный мужчина с ухоженной бородой, разделённой надвое и закрученной в колечки, разодетый как на парад, с налакированными ногтями и суровым взглядом, нетерпеливо мерил шагами комнату, ожидая их в покоях для недорогих гостей.

Отдельная комнатка в аскетическом стиле, традиционной восточной роскоши никакой, по углам два нубийца с обнажёнными мечами и лицами, скрытыми маской, дешёвый ковёр на полу и одна большущая муха, важно кружащая под потолком. Ни лишних ушей, ни советчиков, ни свидетелей. То есть атмосфера вполне способствовала диалогу на взаимовыгодных условиях. По крайней мере, практичный герой восточных сказок мигом взял нужный тон:

– Что угодно сиятельному повелителю Бухары от его ничтожных рабов?

– Мы не рабы, – гордо рявкнул коренной москвич, коленом в спину выпрямляя склонившегося в поклоне друга. – Рабы не мы. Рабы немы!

– Э-э, что это? – не понял эмир, и нубийцы, рыча, взмахнули мечами.

– Игра слов. Букварь. Первый класс, – виновато пояснил Оболенский, поднимая руки вверх. – Ничего личного, но на самом-то деле чего от нас надо? Какого… такого… эдакого нас с друганом оторвали от культурного отдыха за бутылкой?

– Позволь, я отрублю ему голову, о владыка мира? – нетерпеливо выставился Шехмет.

– И как я потом буду с ними общаться, с безголовыми?! – ровно уточнил эмир Сулейман аль-Маруф. – Не надо ничего рубить, я хочу просто поговорить с этими достойными людьми.

– Но они ужасные преступники!

– Что ужаснее, их преступления или мой гнев? С кем бы ты, о Шехмет, предпочёл встретиться на узкой горной тропе – с ними или со мной?

– Воистину, ты грозен и велик, мой господин…

– Рад, что ты признаёшь волю Аллаха, возвысившего меня над другими людьми, а теперь уйди. Подожди за дверью.

– Слушаю и повинуюсь. – Начальник стражи зыркнул глазами на Льва с Ходжой, но безропотно исполнил приказ.

– Вы тоже. – По кивку эмира оба нубийца, кланяясь и пятясь, покинули комнату. – А теперь я изволю говорить с вами, и от ваших ответов будет зависеть нить вашей жизни, которую в любой момент могут перерезать по одному мановению моих бровей.

– Эгоцентризм из мужика так и прёт, – тихо вздохнул Оболенский.

– Лёва-джан, не нарывайся, – прикрыл его Ходжа. – Мы и так находимся над пропастью, к чему пытаться ещё и встать на уши на самом краешке?

– Не уловил образности.

– О небо, я говорю, что мы и так в пасти тигра, зачем же ещё дёргать его за…

– За что ты собрался меня дёргать? – невольно заинтересовался эмир, и голубоглазый россиянин поспешил вмешаться, потому что добрый Насреддин тоже не всегда мог сдержать язык:

– Слушай, Сулейманка, или как тебя там по батюшке, Маруфович? Давай ближе к делу. Мы всё понимаем и оцениваем факты адекватно, поздняк метаться, полы покрашены. Остаётся один нерешённый вопрос: почему именно мы?

Великий эмир поднял на Льва взгляд, не лишённый уважения.

– Мы хотим, чтобы вы избавили нас от Хайям-Кара. Молчи, предерзкий врун! – Прежде чем Насреддин успел раскрыть рот, владыка Бухары уже кинулся на него, как беркут. – А то мы не знаем, что ты хочешь сказать?! Нам отлично ведомо, кто вы оба! Тебя, Ходжа Насреддин, прославившегося в Хорезме, Самарканде, Багдаде, Басре и всех известных городах мусульманского мира, знает любой султан, эмир, падишах и даже мелкий бай, если у него есть мозги размером хотя бы с куриное яйцо. Ты возмутитель спокойствия, насмешник над верой, нарушитель законов Шариата, смутьян и болтун, толкающий своими преступными речами истинных мусульман на недоверие к властям!

– Ну где-то как-то приблизительно… – виновато покраснел домулло.

– В самую точку, – похлопал его по плечу Лев, – и скажи спасибо, что не в пятую. А на меня какое досье собрали? Имейте в виду, я буду всё отрицать, и фиг вы что докажете без видеоматериалов.