Багдадский вор. Трилогия

Порядок удалось навести не скоро. Авторитет бесстрашного Аслан-бея был подмочен бесповоротно, причём в самом буквальном смысле. Слишком много свидетелей видели его конкретно возбуждённым в обществе мирно моющихся мужчин. Будь дело в женской бане, то «угол интереса» можно было бы признать здоровым и естественным, а тут…

Но в довершение ко всему оказалось, что одежда и личные вещи опозоренного слуги закона тоже бесследно исчезли! Багдадский вор не терял времени, а безвинно проклинаемый шайтан поставил ещё одну галочку в планах мести неуёмному Льву Оболенскому…

…Чистые, вымытые, счастливые от осознания исполненного долга, друзья сидели в соседней чайхане, легко расставаясь с ворованными деньгами:

– Ходжа, чего ты плеснул ему в вино? Эту хрень стоит немедленно запатентовать и продавать на доллары, как «мечту импотента»…

– О, я носил склянку с этой волшебной жидкостью уже три дня – и вот, час настал! Сей замечательный отвар готовят из горных трав, а рецепт его известен любому ферганскому пастуху. Налей всего двенадцать капель в ведро воды и дай самому немощному верблюду в стаде – через полчаса он обеспечит потомством всех верблюдиц в округе! Раньше на людях не использовалось, но ведь результат оказался выше всяких похвал, да?

– Воистину выше всяких… – благоговейно поддержал башмачник. – А ты, почтеннейший, вылил ему всё или, благодарение небесам, хоть что-то осталось?! Мне пригодится, на потом… если повезёт…

Насреддин изумлённо выгнул бровь, и поникший Ахмед наконец-то решился поведать товарищам таинственную историю своего неожиданного появления в Коканде. И речь его была полна искренней печали, голос дрожал, а о поучительности данного рассказа судить вам, о терпеливейшие из читателей…

– Хвала Всевышнему, мы жили нежно и дружественно, сочетавшись законным браком по шариату, под благозвучное чтение Корана и благословенное пение муллы. Представьте же меня, недостойного, на которого свалилось столь великое и всеобъемлющее счастье, которое… длилось целых четыре дня! Четыре дня я услаждал её, исполнял любое её желание, варил ей плов и мыл посуду, стирал бельё, подметал в доме, испытывая благоговейный восторг, приличествующий любящему мужу! А потом, вечером пятого дня, у меня купили сразу семь пар тапок, и на радостях я совершил маленький грех – купил немного вина… В общем, я его почти не пил, но почему-то пришёл в дом с двумя соседями?! А там моя драгоценная жена возлежала на подушках, кушала хурму и… больше ничего не делала. Соседи зачем-то сказали, что праведной мусульманке всегда есть чем занять трудолюбивые руки. Зря сказали… Она заняла руки палкой и вытолкала нас всех! Вай дод, что я наделал… как я мог… как повернулся мой грешный язык в тот роковой момент сказать ей – «талак»…

Если кто ещё чего недопонял, то коротенькая формула «талак», три раза произнесённая мужем вслух и при свидетелях, в одну минуту делает его свободным от уз брака! Женщина обязана, скорбно опустив глаза, признать волю мужчины и быстренько покинуть дом, взяв с собой лишь то, что на ней в данный момент есть. Обычно именно в связи с лёгкостью такого развода и риском остаться в неглиже ушлые восточные жёны носят на себе всё золото, что имеют…

Ирида аль-Дюбина была необычной женщиной, я бы даже назвал её первой феминисткой стран Ближнего Востока. Она не стала дожидаться второго и третьего произнесения «талак», а просто перешагнула через пригнувшегося мужа, ушла в ночь и растворилась, как местный бюджет… Перепуганный башмачник уже через полчаса обыскивал все близлежащие улочки, чайханы, постоялые дворы и дешёвые китайские забегаловки.

Наутро, никого не ставя в известность, он прикрыл лавку, продал последние туфли и, подобно Ивану-царевичу, пустился в бесконечный путь. Верные ноги и кривая судьба, в конце концов, довели его до славного Коканда, где на базаре он и встретил двух разнокалиберных «ханум» с безумно знакомыми именами…

Глава 22

Лучше наступить на высоковольтный провод, чем на хвост шайтану… Или наоборот?!

Монтёр в раю

– Что нового в городе?

– Народ передаёт из уст в уста дивную историю о сиятельном Аслан-бее, который бегал по городской бане, угрожая моющимся правоверным тем единственным орудием, которым природа щедро одаряет каждого правильно настроенного мужчину.

– Вашего Асланчика она одарила особо щедро…

– Вай мэ, Лёва-джан, над этим и смеются! Но не впадай в зависть, ибо сказано, что Аллах, дарующий одному человеку силу, богатство и власть, непременно ущемит его в другом… Жаловаться некому, а хитрую улыбку с лица мусульманина не сотрёшь усилиями и всех стражников Коканда!

– Тогда моя миссия выполнена, где Бабудай-Ага?

– Хороший вопрос… Однако, хоть ты и посрамил великого султана с его любимым слугой, джинн не пришёл вернуть тебя туда, откуда ты вышел.

– Ходжа, мы все оттуда вышли…

– У тебя скверный язык, друг мой, и бесстыдное воображение, переворачивающее каждое моё слово на извращённо-похабный лад. За что тебя женщины любят, а?