Багдадский вор

– Ты-то сам за каким попёрся во дворец изображать моего седобородого папочку, сумаркандец из Бухары… Кстати, откуда такое подозрительное название, там все бухают?

– О, напомнил! – хлопнул себя по лбу домулло. – А почему твой дедушка с нами не пошёл?

– Он сейчас в эмирском дворце, приглашён как независимый консультант по вопросам сохранения альтернативных культурных ценностей.

– Значит, пьёт…

– Пьёт, – согласился Оболенский, – у него есть повод. От казни спасся, внука нашёл, во дворец пригласили, как же тут не выпить… И кстати, мы тут к Ахмеду намылились, а он вообще дома?

– Какая разница? – уклонился Ходжа. – Ты лучше мне скажи: так мы посрамили эмира или нет?

– Круче! Я убедил джинна даровать ему чувство юмора.

– О аллах, и только? По-моему, стоит пойти и досрамить…

– Нет, дружище. – Мой друг остановился мимоходом свистнуть с чьего-то прилавка большой кусок халвы. Джамиля её очень любила. – Я сам проверял: принёс извинения за ночёвку в гареме и попросил, чтоб он уж там со всеми подряд не разводился…

– А эмир?

– А ваш Селим ибн Гарун аль-Рашид подумал, дал мне по шее, хихикнул и заявил, что завтра же женится ещё на десятке таких молодых курочек. Вот это ответ настоящего мужчины! Я его уважаю…

В лавке Ахмеда их ждал сюрприз – за накрытым столом сидел не только нарядный башмачник (вот почему он не был на площади при всех разборках!), но и спешно вызванная госпожа аль-Дюбина и её рыжеволосая сестра! Пьянка и веселье затянулись аж до ночи… Сколько смеха, сколько воспоминаний, сколько слов любви… Но, как ни странно, в тот вечер Льву почему-то было грустно. Необъяснимая, невнятная печаль тяжело легла на его ресницы и затаилась, как тень. Нет, он так же пил розовое вино, смеялся и шутил, отгоняя дружескими улыбками непонятную тревогу от сердца. Что-то шло не так… Или, наоборот, что-то уходило из его жизни, что-то очень важное, имеющее колоссальное значение, что никак нельзя отпускать и даже просто выпускать из рук! Лев нервно встал, едва не опрокинув глиняное блюдо с фруктами, сам посмеялся над своей неуклюжестью и, сославшись на больную голову, вышел освежиться.

На Востоке короткие вечера и дурманные ночи. Аромат цветов трепетал в воздухе, лёгкий ветерок щекотал листики чинар, а звёзды… падали. Много-много, самых разных звёзд, больших и маленьких, колючих и ласковых. Они, вздрагивая, бросались вниз, оставляя за собой короткий сияющий след. И в этом чарующем звездопаде было что-то чистое, трепещущее и обновляющее душу. Лев даже вытянул руки вперёд, сложив ладони ковшиком, но увы – ни одна, даже самая крохотная, звёздочка туда не упала…

– Тебе пора, Лёва-джан… – За плечом Оболенского неслышно возник чёрный джинн с печальными глазами.

– Да, да… – рассеянно ответил Лев. – Слушай, Бабудай-Ага, а вот почему так бывает – ведь вроде всё весело было, а сейчас… грустно. Даже больно…

– Мои долги уплачены. Я выполнил три желания, но мне нельзя оставлять тебя здесь.

– Почему? Здесь мой дом, мои друзья, моя родина…

– Нет, – Джинн виновато опустил голову, – ты не отсюда. Я не мог взять тебя насовсем, есть законы, которые непозволительно нарушать даже нам, джиннам.

– Так я что, не багдадец? – тупо выдохнул Лев. – Вот хренотень подберёзовая… Может, ты скажешь, что ещё и не мусульманин?!

– Бог един. Иди, тебя ждут.

– А… если… ну, ты понимаешь…

– Иди, – Бабудай-Ага легонько подтолкнул его в плечо. – Если понадобится, Багдадский вор вернётся снова. Я обещаю.

Оболенский кивнул, сдвинул тюбетейку на затылок и смело зашагал по пустой базарной площади навстречу судьбе. На мгновение из сарайчика Ахмеда высунулась раскрасневшаяся Джамиля. Следом за ней показался и Насреддин.

– Лёва-джан, не надо ничего воровать, всего полно! Пойдём, там сейчас Ирида танцевать будет!

Лев обернулся и помахал им рукой.

– Лёвушка… – растерянно вскинула бровки девушка, но домулло потянул её внутрь:

– Не волнуйтесь, госпожа, он сейчас вернётся. Он всегда возвращается…

И только маленький лопоухий ослик, видевший всё своими глазами, тихо плакал в закутке, пока могучая фигура его любимого хозяина незаметно таяла в жасминовом аромате ночи…

P.S.

О Аллах, знающий самые сокровенные тайны наших сердец, выведи меня из тьмы к Свету!

Пророк Мухаммед

– Врачи говорили, что я удивительно легко отделался. Ну, ключи там и безделушки всякие пришлось по углам раскидать, думаю, их нашли. Меня сначала отпускать никак не хотели, вроде лежал себе человек почти месяц, а тут взял и за одну ночь встал живой-здоровенький! Пришлось давать расписку и буквально бежать, меня Маша едва ли не зубами из той клиники выгрызала…