Баггер

Убийца тебя понимает, и хочет понять порой сильнее, чем близкий человек. Те, кто близки долгое время, иногда забывают, что такое близость. Они привыкают и думают, что тот, кто перед ними, вечен. Они отмахиваются от мелочей, ошибочно думая, что все уже давно поняли. Или потом поймут. А потом не будет. Преследователю интересно, и даже очень. Он искренен в стремлении постичь. Он узнает походку, силуэт, аромат. И впитает в себя каждую деталь.

Если бы она не думала о ком-то, то вероятно, почувствовала бы этот леденящий холод. Страх того, что за тобой идет разрушительное зло. Его не умилостивишь и не схитришь. С ним ничем не расплатишься и не победишь, потому что те секунды, которые ты будешь в его власти, глупая надежда не позволит действовать решительно. Страх же опутает по рукам и ногам. Тебе будет казаться, что все обойдется, но это все равно, что верить в милосердие мясорубки.

Она не знала, что идет к гибели, и повернула в сторону окраины пляжа. Там есть бетонный пирс, уходящий вдаль. Море. Огромное, черное. Почему-то нет звезд. Говорят, самое плохое случается, когда их нет, подумала девушка, и откуда-то повеяло холодом.

– Ты стоишь здесь одна и не страшно? – голос был заботливым и зловещим. Лиза вздрогнула и почувствовала, что что-то опустилось вниз. Страх сменился успокоением. Она узнала.

– Ты меня напугал.

– Тогда покури, – он протянул ей сигарету. Дрожащие пальцы приняли подарок. Он прикурил, освещая лицо и волосы. Смазливая. Взгляд опустился чуть ниже к соблазнительному разрезу. На какой-то миг им овладела похоть. Интересно, что с ней чувствовал тот, кто по своей глупости лишится ее навсегда?

– Знаешь, не хотелось тебе говорить, но сигареты плохо сказываются на красоте. – Он сделал паузу, – От них умирают гораздо раньше, чем этого бы хотелось. – он следил за ее выражением лица и улавливал каждое движение. Смены настроения. Ужас. Спокойствие. Недоверие. Ощущение брезгливости, и снова подкатывающий страх. Лучше бы ты не боялась, милая.

– Правила чести требуют дать человеку покурить напоследок. Ты не закончила. Ну и что? Когда этот кодекс действовал, женщин за людей не считали. – он наслаждался красотой смерти и тем, что сейчас сам стал ею. Девушка отступила к бетонной стене и почувствовала, что в западне. Она не нашлась что сказать, и когда под левую грудь вошел холодный металл, испытала что-то вроде удивления. Неужели? Боль, глухая и тяжелая. А потом усталость.

Неуклюжая тушка убийцы с какой-то невиданной мягкостью сделала свой смертельный выпад, а потом с той же стремительностью отшагнула назад. Он сделал несколько странных движений, как будто вычерчивая что-то в пространстве. Выглянувшая луна осветила какой-то металлический предмет. Что-то еще. После чего он оставил ее умирать на грязном песке.

Ей не хотелось. Очень-очень. Обидно и одиноко смотреть, как твоя жизнь вытекает по капле, образуя грязную лужицу. Как же хочется спать. Мама, а почему умирать больно?

Глава 2

Выцветший от соленого ветра город еще спал, когда из бряцающего прокуренного вагона на его тротуар ступил новый герой. Герой был невелик ростом, не выделялся худобой или тучностью и носил очки. Это все, что узнал о нем приют кораблей и праздных отдыхающих. В кармане гостя томились помятые и скрюченные десятки, а утомленное тело требовало никотина.

– И, пожалуй, кофе, – немного подумав, добавил он, выгребая на стол мелочь. Да, спрятался. А где же деньги на нужды революции? Но бригады горячих сердцем революционеров, жившие в глубине души молодого человека только потупили головы. Придется нищенствовать. Не впервой.

Он бережно поправил футляр с фотоаппаратом и вышел из вокзального кафе. Продажное удовольствие эконом-класса по солидным ценам. В том городе, откуда его принес ветер, черт и обшарпанный поезд, нашего героя искали неприятности. Пусть ищут. Олег попробовал улыбнуться, но поежился.

Перво-наперво навестить сестру. Три года назад она вышла замуж за какого-то хмыря и значительно разбогатела. Жаль, что богатство не всегда делает человека счастливым. К сожалению, Лиза тогда об этом не знала. Грустно, но в конце концов, на этом жизнь не заканчивается. На ошибках учатся, – подумал Олег.

Чувствуя себя первооткрывателем, он шел по городу, в котором родился. Когда ему было восемь а сестре только два, их родителям суждено было расстаться. После этого родной город стал чужим. Тяга к отдыху на побережье куда-то исчезла.

Изъеденные многоэтажки пестрели разными балконами. Там дальше частный сектор. Край небоскребов и роскошных дачных участков.

– Не подскажете, как попасть на Солнечную?

– Следующая, – абориген выразил безразличие, но его прощальный взгляд попытался прочитать чужака. Да, в несезон такие города становятся деревнями. Консервативными, сонными и как правило скучными. Сюда можно приезжать поболеть или написать роман.

Новое обиталище Лизы не выглядело приветливым. Кирпичный забор с домофоном, за которым басила собака и скрывалась трехуровневая коробка. Ну что ж, будем знакомиться.

– я Олег, брат Лизы…