Баггер

– Просто твоя жизнь – это сплошные приключения, причем не те, корторые доставляют удовольствие, а фиг его знает… повезет с тобой кому-то, – она дружески рассмеялась, – Не обижайся, просто это правда. Ты сам виноват в том, что с тобой происходит.

– А в том что происходит рядом? Или с людьми, которые мне дороги?

– Просто рядом много чего происходит. И те кто тебе близки, тоже нестандартные люди. Представь, что жизнь – как пирог, слоистая. Гопники знают друг друга, как журналисты или музыканты. Они узнают и реагируют на информацию. А кого узнаешь ты?

– Да уж, присадила, – Олег достал еще одну из пачки и затянулся, – Не ожидал я от тебя такого, но спасибо. Теперь настал черед Оксаны рассказывать. Материал не подействовал, но сучилось нечто более существенное. В офисе разыгралась трагедия. Мужчина сорока с лишним лет пришел с обрезом и открыл огонь. Ранил двоих сотрудников, убил охранника.

Славик сбежал, и теперь дело прокручивает прокуратура. Говорят, из-за фирмы у мужика горе случилось, после чего он пришел сводить счеты. В то же время сама организация все еще живет в Интернете, а у ее гендиректора на руках контракты на почти что семьсот душ.

Мрачновато получается. Что теперь? Рита очень не хотела, чтобы я встречался с Виктором. Почему? Она его немного боялась. В то же время, он мог знать ответы на вопросы. Вот только – скажет ли?

– Знаешь, не обижайся, я ведь тоже не совсем нормальная, раз с тобой общаюсь, – подбодрила на прощание Оксана, и Олег отправился искать правду. Следующая остановка – охранная фирма «Пустельга». Пора говорить с папой.

Глава 2

Еще одно удивление. Ремонт. След «Пустельги» простыл. Строители накручивали гипсокартон и меняли пол. Говорят, какой-то банк расположит здесь свое офисное сердце. Так что же делать? Когда сложно, человек всегда пытается ухватиться за круг своих знакомых. Когда раскручивается цепочка, непременно важно, чтобы были обозначены неизвестные, с которых можно начинать. Поможет папа. Наверно, не справился. А может, так нужно было.

В детстве Олег читал произведение какого-то писателя-фантаста. Там на одной из планет был портал нультранспортировки. Из одной ямы выползали машины и двигались в другую. На самой планете жили дикари, которые сажали на эти конструкции преступников. Если выживет, значит так суждено.

Олег ощущал себя как раз таким дикарем. Он дергал за какие-то рычаги и ниточки, куда-то вляпывался, но решительно не понимал, что происходит, и что нужно делать. Что ж, поиграем в маджонг. Еще есть деньги. Если посчастливится, все не проиграю.

Телефон Маши был недоступен. Приходить домой и встречаться с мужем незаманчиво. Марк, конечно, не был похож на Отелло или терминатора, но все же, как-то не так, да и честь дамы превыше всего. Тогда что теперь? Пьянствовать с друзьями и ждать, когда жизнь изменится? Вроде бы делать нечего, но как-то не хочется. Вот их сколько, веселых, сидит на скамейке.

Просто жизнь разделилась немного на разные срезы. Может быть, быстрее, чем у них. Или медленнее. Только одно понятно – по-другому. Олег поздоровался, выкурил парочку, услышал что-то из дворовых новостей и прошел к давно знакомому подъезду. Несколько пролетов, и родная берлога. Залечь в спячку, или проснуться зимой, и блуждать и шататься в поисках пищи. Когда-то медведь был священным животным. Вернее, у кого-то. Олег не помнил, но знал почему. К оборотничеству наиболее близок. Что ж, может и мне пора биться головой об стену и загонять себя в пол? Бабушка внизу не поймет.

Закинув бренное тело на диван, наш герой решил немного вздремнуть. Пару часов для успокоения духа. Какую-то это усталость приносит, дремотную или дремлющую, – пронеслась усталая мысль-повитуха. Почему? Да так, нужно значит.

В палате сидели сестры милосердия и пели. Жалобно, нараспев, не по-русски, но близко. Вот солдатик раненый им играет. Без ноги он, а все равно играет. За железным окном метель. Как будто звезды падают белыми яблоками, и кличут чего. Жалобен плач одной из них, что помоложе. А у другой грусть. Тысяча девятьсот девятнадцатый. Олег знал этот год. Неизвестно откуда, но знал.

Интересно, где здесь я. А вот где. Я поступь кованых сапог и иду сюда. Я несу весть, которая все изменит. Под шинелью бумага. «Не иди к ним», – подумал Олег. Но не мог управлять тем, от кого видел. «Зачем тебе это нужно?». Но шаги выбивали марш. Так его учили много лет, и он уже не ходил по-другому. Дверь открылась и в глазах людей отпечаталось смятение и удивление. На кровати вместо израненного солдатика сидел престарелый ангел. Он перебирал струны и смотрел с надсадным укором.

Олег хотел что-то сказать, но не смог. Тот, что пришел, тоже молчал и медлил. Бумага жгла область сердца. Нет, бумага не им. Тогда почему так больно? – подумал Олег, оседая…

Сон развеялся, как и пришел. Странно, прошло две-три минуты. Успело присниться такое. Не то чтобы за время сна он отдохнул, но длительность происходящего… странно все это – подумал он, доставая предпоследнюю. Да, лицо этого ангела кого-то напоминает. Где-то мы уже виделись.

Глава 3