Баггер

Станут наши сердца скитальцами… – подумал Олег, ступая на перрон. Знакомая дорога. Все та же женщина в приемной. То же гостеприимство. Лизе стало значительно лучше. Ей посчастливилось дважды. Первый раз, когда металл вошел в трех миллиметрах от смерти, а второй… ей повезло с доктором. Его руки не одну жизнь с того света вытащили. Сестренке тоже посчастливилось. Его коллеги шутили, что на небе его давно знают. «А кого там не знают?» – подумал Олег, – «Просто наверное, кому-то рады».

Лиза была бледной, еще слабой, но какой-то свеженькой или живой. Это слово пришло само собой, но так и было. Девушка обрадовалась, и как будто не проходило много лет.

– Знаешь, а я наверно, в тайне мечтала, чтобы так было.

– Что?

– Я серьезно, за это стоило умереть разочек. Я просто жить вот только сейчас начала. Последнее время… какой-то бред.

– Ты так и не ответила, кто это был.

– Ты не поверишь, – она сделала паузу, очевидно, думая, что и сама вряд ли во все это поверит, – священник.

– Кто? – Олег спросил огорошено. Он уже думал объявлять вендетту неизвестному любовнику своей недавно спасенной сестры, тогда как по городу гуляет батюшка-маньяк с сорокасантиметровым кинжалом.

– Я понимаю, это сложно представить, это страшная сволочь, – она помрачнела.

– Ты его знала?

– Знала. Он поселился у моего художника. – Лиза рассказала о последних месяцах своей жизни. Олегу почему-то стало грустно.

– Он ведь так ни разу и не пришел. Что ж, для него я, похоже, давно умерла. Но я не обижаюсь, я рада, что так случилось. Я много думала и знаю, что мне теперь нужно.

– Что? – спросил Олег.

– Мне сложно сказать словами, но я поняла, что в моей жизни ненастоящее. – на ее глазах выступили слезы. Она была простая, немного усталая, бледная, но скорее светлая и красивая. – Бывает так, что мы о чем-то мечтаем, и получаем это, как наказание, – подытожила она, – Что же это значит – мечты не те были? Или странный волшебник зло посмеялся и переврал все слова?

– Нет, с мечтами, наверно, все вы порядке. Если они мечты, конечно. Бывают желания, потребности, прихоти. Мечты – это другое.

– Мне мама говорила, что мечтать можно в детстве, что взрослым мечты ни к чему, только жить мешают, – она сделала паузу, – а я тогда сказала, что не хочу быть взрослой.

– Не будь ей, – ответил Олег просто, и в то же время как-то серьезно, – Я сам еще не повзрослел, хотя уже тридцатник скоро, что о тебе говорить?

Олег, конечно, не любил инфантилизм и возрастную психологию, но, в то же время часто думал, что в человеке, независимо от того, сколько ему лет, живет ребенок. Он сам может повзрослеть. Нагрузить себя проблемами и социальными рамками. Может сказать себе «ты должен», и быть должным начальству, системе, устоям. В конце концов, многие так и делают. Одевают костюм, опоясывая шею душным галстуком, женятся и заводят детей, очевидно, потому что подошло время. Потому что у других так. Играют во взрослую жизнь, а в конце понимают, что все это время играли по чужим правилам, но почему-то думали, что все это настоящее. С другой стороны, кому как нравится. Тут бы с собой справиться, а не на чужих ошибках теории возводить.

Он шел по весеннему городу и думал, как странно получается все. Лиза почувствовала себя счастливой после того, как ее чуть не убили. А тот, кого она, возможно, любила, ни разу к ней не пришел.

Ну что ж, а я навещу парня, – подумал Олег. – Обязательно. Надо же найти этого психопата в сутане? Взять чтоли с собой толпу сатанистов… а что? Суд Линча на побережье, аж в двадцать первом-то веке. Хороший заголовок, даже готов поснимать… посмотрим. Последние события несколько сорвали его с тормозов привычной жизни. Так что теперь почти любой сумасшедший поступок мог оказаться нормальным. Сестра не очень хотела рассказывать, где это находится, но проболталась. Совершенно случайно, и к счастью, не заметила.

Дорога была знакомая. И дом тоже. Старый, древесно-покосившийся. Олег здесь был. Он вспомнил парня. Так вот ты какой, значит, олень северный? Ну что ж, познакомимся еще раз. Только есть ли смысл предъявлять все сразу? Кто этот священник, живущий у него, со странной страстью к холодному оружию? Может, под простачка? Ладно, как пойдет. Александр стоял метрах в двадцати от жилища и выжидающе смотрел.

– Мне нужен священник, он жил здесь, – не спросил, а скорее, утвердительно бросил Олег.

– Жил, и что с того?

– А что, уже нет? – спросил Олег со злой надеждой в голосе.

– Уже нет.

– И что так?

– Я от него избавился, – Александр сделал паузу, – У нас возникли разногласия, и он уехал.

– куда?

– Думаю, туда, откуда пришел, – как-то тяжело ответил Александр.

– И что, неужели не вернется погостить?

– Надеюсь, что нет, – совершенно искренне открестился художник. – Зачем тебе, кстати, священник?

– Да так, грешок один облегчить хочется. – мысленно он продолжил. – «Мстительность в последнее время просыпается».

Олег ушел, зная, что художник не лгал. В доме у него жила девочка, которую он берег. Потому и не вспомнил о бедняжке Лизе. Так тоже бывает. В них есть своя прелесть, – подумал Олег, засыпая на полке.