Багорт (Книга 1)

Послышались мелодичные звуки свирели и домры, извещающие о следующем танце. Дея с облегчением заметила, шагающего к ней Яна и поспешила к нему на встречу. Он привлек ее к себе, и они медленно поплыли под неспешные переливы свирели и гудение гуслей.

Бал длился уже целый час, неспешные и лиричные танцы чередовались с поистине разнузданными, заводили еще одну цепочку, которая превратилась в хоровод, а затем и в ручеек. Инициатором такого колоритного веселья был Ян, он довольно быстро объяснил багортцам как делать ручеек и те, придя в восторг, похоже, уже не желали останавливаться. Танцующие путались, сталкивались лбами и наступали друг дружке на ноги, но это только забавляло их. Заразительно хохоча, люди сбивались в новые группы и продолжали самозабвенно уноситься в пляс. Дею закружил этот немыслимый, пьянящий калейдоскоп звуков, запахов и ярких, проносящихся мимо пятен.

Праздник был в самом разгаре, когда упивающихся безудержным весельем горожан поверг в шок сноп красных искр, стремительно летящих с уже темнеющего неба. Музыканты немелодично смазали окончание легкомысленной песенки, певцы так и остались стоять с разинутыми ртами, а танцующе парочки в нерешительности застыли на месте. Оторопь сковала толпу. Все, запрокинули головы, в ожидании еще одной вспышки, словно подтверждения того, что первая не была массовой галлюцинацией. И она не заставила себя долго ждать. Небо снова взорвалось красными всполохами. И прежде чем с оцепеневших людей сошел первый шок, и они бросились врассыпную, Дея отчетливо услышала уже знакомый голос.

— Родмила, купол! — скомандовал Влад своей подруге, а сам бросился к центральной аллеи, преграждая дорогу обезумевшей толпе невидимым барьером.

Завихрения алых драпировок мелькнули перед Деиным лицом, и она увидела, как Родмила уже метала в небо изумрудные блестки, выуживая их из своих необъятных рукавов. Искры рассыпались в воздухе, образовывая десятки ниточек, которые сплетаясь между собой, напоминая огромную паутину. Все новые и новые ниточки прирастали к ней, и вот уже часть площади была под этим своеобразным покрывалом.

Родмила металась как горящий факел, стоило ей подуть на мерцающую в сумерках сетку, и та вздымалась вверх. А когда это изумрудное великолепие превратилось в сверкающий парашют, Дея поняла, почему Влад назвал его куполом: он уже накрывал собой всю площадь, заслоняя от яростных вспышек на небе.

Люди словно загнанные под колбу букашки, жались к центру, боясь прикоснуться к магической преграде — они не понимали защита это или ловушка. А Дея заметила, что под опускающиеся стенки купола, юркнуло несколько фигур, и почти сразу послышался голос Вайеса усиленный мегафоном.

— Прошу всех сохранять спокойствие. Это защитный барьер. Под ним вам ничто не угрожает.

Дея повернулась в сторону говорившего и только сейчас заметила, что прямо посередине аллеи со статуями на фоне радужных световых переливов, чернела фигура высокого юноши с развевающимися полами накидки. Дея стояла слишком далеко, чтобы видеть детали, но ей показалось, будто бы он что-то лепит из этой бесформенной, световой массы. Прямо над головой юноши небеса угрожающе сверкали красным, но его это нисколько не тревожило, он сосредоточено делал свою работу. И вот, наконец, свечение приобрело форму арки.

— Врата! Врата! Врата…

Послышались отовсюду удивленные и восхищенные возгласы.

Влад развернулся, и Дея не увидела, но почувствовала оживление со стороны центральной аллеи. Это Родмила приподняла купол, пропуская людей к сотворенной арке.

— Все к вратам! — скомандовал Вайес, и толпа ринулась к проходу.

Из ступора Дею вывели чьи-то руки, они крепко сжали ее плечи и встряхнули разворачивая.

— Дея, немедленно беги к вратам и не останавливайся! Поняла? — скомандовал Ян.

— А как же ты? — пролепетала она, но встретив взгляд друга полный решимости, поняла, что он не намерен спорить.

Ян грубо развернул ее в сторону аллеи и толкнул в общей поток, где ее тут же зажали со всех сторон и понесли к выходу. Сам он устремился к помосту, на котором еще недавно бесновались музыканты. Развернув голову, Дея увидела сквозь мерцающую сетку купола, как к бегущему Яну уже подлетает Маюн. Ее друг выскользнул наружу, приподняв краешек полотна и запрыгнув на спину Страж-питие, скрылся в сгущающихся сумерках, то и дело растворяемых красными всполохами.

Дею неотвратимо несло к светящимся вратам. Люди ступали в них и тут же исчезали. Ей самой казалось безумием вот так вот кидаться невесть во что и все же она тоже сделала шаг вперед.

Это было даже не дежавю, с ней совершенно точно такое уже происходило: радужный свет и коловращение красок, ощущение полета, столь стремительного и головокружительного, что казалось, тебя вот-вот вывернет наизнанку. Только длилось оно на этот раз секунд пять, не дольше.