Багратион

Вчера, к концу дня, Даву отправил в разведку шесть штабных офицеров. Он ожидал их возвращения вечером или в конце ночи и потому приказал всем дивизионным, бригадным и полковым командирам собраться к сумеркам в дежурной комнате губернаторского дома, рядом со своим кабинетом. И что же? Ни один из разведчиков не вернулся до сих пор! Может быть, Ней, или Мюрат, или безмозглый Жером ввиду этой непредвиденной задержки и распустили бы командиров по домам, чтобы дать им возможность отдохнуть и выспаться в постелях. Но не таков был Даву, принц Экмюльский! И вот, хотя сведений из разведки все еще не было, генералы и полковники валялись в приемной комнате, продолжая ожидать приказаний и не смея уйти. Даву не сомневался в том, что они клянут его за грубость и безжалостность. Пусть! Пусть клянут и валяются на полу… Даву не выскочка, как они, нет! Он — кавалерийский офицер из старой дворянской семьи, и не этим мужланам Дессе, Компану и другим судить о достоинствах и недостатках его военной системы. А что такое дисциплина, он знает получше их. Пусть же они шепчутся о его надменной суровости, чрезмерной раздражительности и взыскательности, — зато ни один из них не посмеет и заикнуться об этих вещах вслух. Несмотря на все сплетни и злорадные подсказки, императору известно, что у него нет маршалов дельнее и преданнее Даву. Итак, это хорошо, что генералы валяются на полу. Однако почему же до сих пор нет никого из разведки? Черт побери!..

— Капитан Пьюон де Комб, ваша светлость! — доложил адъютант.

— Ага! Сюда его скорей!

Капитан стремительно вошел в кабинет. Это был высокий молодцеватый офицер с помятой физиономией, на которой странно смешивались выражения открытой смелости и тайного нахальства.

— Какой дьявол носил вас столько времени вокруг этого проклятого города? — крикнул Даву, опрокидывая на разведчика весь запас скопившейся за ночь досады. — Какой дьявол? И вы всегда возвращаетесь первым, но с пустыми руками. Я кончу это. Вы пойдете командовать взводом, несмотря на ваш чин, полученный с помощью темных проделок. Я все знаю. Докладывайте!

Сам дворянин, Даву тем не менее терпеть не мог мелких аристократиков, все гуще наполнявших ряды французской армии. Сам верный императору на жизнь и смерть, он не верил в их преданность и даже простую лояльность. Что-то оставшееся от прежнего в нем самом раскрывало перед ним души этих людей. И отсюда возникала его подозрительность.

— Докладывайте! Но если с пустыми руками, на взвод!

Капитан задрожал. С каким наслаждением он ответил бы на грубость этого прощелыги с маршальским жезлом под мышкой полновесной плюхой! Ничтожный, бургундский нобль[27] сыплет дерзостями, а он, Пьон де Комб, предки которого при Людовике Святом именовались маркизами Монтрезорскими, а при Генрихе Четвертом — графами и виконтами де Жюмильяк, слушает и молчит, вытянувшись в струнку! Подлое время! Между тем капитан вернулся не совсем с пустыми руками. Только разобраться в том, с чем он вернулся, было нелегко. Черт действительно довольно долго «носил» его по окрестным холмам и широким хлебным у-долам, в которых, прижавшись к земле, как стаи куропаток, лежали убогие деревушки. И наконец «нанес» на два полка русских егерей, осторожно подходивших к деревне Салтановке. Что это были за полки, шли за ними другие, более крупные русские части или не шли, — ничего этого капитан не знал, да и узнать не мог, так как, не желая рисковать, немедленно повернул коня и стремглав умчался в город. Не будь сейчас Даву так бесцеремонно груб, Пьон де Комб, вероятно, ограничился бы скромным донесением о том, что в действительности видел. Но дерзости маршала и невозможность ответить на них оплеухой всколыхнули самолюбивое воображение знатного француза. Кроме того, ему ни за что на свете не хотелось очутиться в строю и командовать жалким взводом. Не для того же связал он свое чистое имя с разбойничьей славой Наполеона и дотянулся до капитанских эполет… Ненависть и злость наполнили его голову горячим туманом. «Будь что будет! Я покажу тебе, что явился не с пустыми руками… Я проучу тебя, бургундский ублюдок!» — подумал он.

— Русские войска наступают на Могилев со стороны Дашковки через Новоселки и Салтановку. Судя по количеству войск, это — авангард армии генерала Багратиона, за которым следует армия. Вашей светлости…

— Вы сами видели? — быстро спросил Даву.

— Да, ваша светлость! — гордо ответил Пьон де Комб.

— Благодарю вас. Ступайте. Вы поведете войска на позиции. Адъютанты! Генералов ко мне!

Маршал услышал от разведчика именно то, чего ожидал и боялся…