Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики

Нимдок сглотнул слюну. И мы двинулись обратно. Ураганная птица сопровождала нас какое-то время. Сколько именно это длилось, я сказать не могу, поскольку мы все были в обморочном состоянии и ничего уже не соображали. Однако есть ее не стали. Целый месяц мы потратили на дорогу к птице. И опять мы без пищи. Сколько нам теперь потребуется времени, чтобы добраться до ледовых пещер с обещанными консервами? Мы старались не думать об этом. Умереть нам все равно не дадут. Накормят каким-нибудь дерьмом. А может, и не накормят. Но AM найдет какой-нибудь способ оставить нас в живых, чтобы продлить наши страдания и агонию. Птица вернулась на место и снова погрузилась в сон. Сколько она будет спать — неизвестно. Когда она надоест AM, машина ее ликвидирует. Но столько мяса!.. Столько нежного мяса… Вдруг по бесконечным коридорам компьютера, которые вели в никуда, прокатились раскаты истерического женского смеха. Судя по голосу, смеялась очень дородная женщина. Но это была не Элен. Во-первых, она вовсе не упитанна, а во-вторых, я не слышал, чтобы она смеялась за последние сто девять лет. Я не слышал… мы брели… я был голоден…

Мы продвигались вперед очень медленно. То и дело кто-то из нас терял сознание — приходилось пережидать. Потом AM стерла в пыль нашу обувь, гвозди подметок вонзались в наши ступни, ходьба причиняла мучительную боль. А в один прекрасный день AM устроила землетрясение. Под ногами Нимдока и Элен разверзлись металлические плиты, и они исчезли в огненной трещине. Переждав землетрясение, мы продолжили путь втроем: Горристер, Бенни и я. Наступила ночь. Внезапно стало светло как днем, с небес раздались божественные голоса архангелов, которые пели «Сойди, Моисей». Покружив над нами, они сбросили к нашим ногам два обезображенных тела. Однако Элен и Нимдок были живы, и вскоре мы снова тронулись в путь. Элен и Нимдок прошли совсем немного и обессиленные повалились на металлические плиты пола. Впрочем, они не очень пострадали. Только Элен стала хромать. AM решила оставить ей хромоту на память.

Путь к пещере с продуктами лежал долгий. Элен без конца твердила о вишневом компоте и фруктовых коктейлях. Я старался об этом не думать. Голод стал для меня так же привычен, как присутствие AM. Голод поселился в моем чреве, как мы сами поселились в чреве AM, как сама машина поселилась в чреве Земли. И чтобы усилить сходство, чтобы показать нам, какие мучения мы ей доставляем, находясь в ее нутре, машина морила нас голодом. Невозможно описать те муки, которые мы испытывали после многомесячного голодания. А мы все еще живы. Желудки превратились в котлы с кипящей кислотой, которая пузырилась, пенилась, обжигая болью, которая, словно копьями, пронзала все тело. Язвы, парез, рак в последней стадии. Нескончаемая боль…

Мы миновали пещеру, кишевшую крысами.

Мы миновали полосу кипящего пара.

Мы миновали страну слепых.

Мы миновали струпья отчаяния.

Мы миновали долину слез.

И мы достигли наконец ледовых пещер. Бесконечные, протянувшиеся на тысячи миль огромные массы льда, за которыми не видно было горизонта, переливались, искрились иссиня-серебристыми вспышками. Со сводов пещеры свисали восхитительные сталактиты, похожие на громадные бриллианты, застывшие в своем бесконечном совершенстве.

Мы увидели сложенные штабелями консервные банки, бросились к ним, то и дело падая в снег. Бенни, разметав нас, первым добрался до консервов и, хватая банку за банкой, вгрызался в них, пытаясь открыть. Попытки его были безуспешны, а консервный нож AM нам не дала.

Тогда, выбрав самую большую банку, Бенни стал колошматить ею по глыбе льда. Лед треснул и раскололся. Банка была целехонька. И мы вновь услышали раздавшийся из-под сводов пещеры зычный женский хохот, эхом раскатившийся среди льдов. Бенни совершенно обезумел от ярости. Он швырял консервные банки направо и налево, а мы скребли лед и разрывали снег в надежде положить конец нашей беспомощной агонии. Все было бесполезно.

Потом на губах Бенни закипела пена, и он бросился на Горристера.

Я наблюдал за сценой с ужасающим спокойствием.

Измученный голодом, взятый в тиски всеми возможными лишениями, кроме смерти, я знал, что именно в смерти — наше спасение. AM держит нас живыми, но с этим можно рискнуть побороться. Победить ее, конечно, невозможно, но это хоть принесет нам покой. Я сделаю это.

Надо только действовать быстро и неожиданно.

Бенни ел Горристера. Повалив Горристера на бок, он обхватил своими могучими ногами его талию, сжал, будто тисками, голову Горристера своими лапищами и вгрызся ему в щеку. Горристер завопил таким страшным голосом, что с потолков пещеры попадали сталактиты, мягко вонзившись в снежные сугробы. Сотни ледяных лезвий торчали из снега. Бенни резко дернул головой и оторвался от Горристера. Куски сырого окровавленного мяса свисали из его рта.