Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики

— Ты понимаешь, почему я держал это в секрете? Когда-нибудь во всем огромном мире манна будет растрачена до конца. Не будет больше манны — не будет и волшебства. Видишь ли, Атлантида давно тектонически неустойчива и не утонула до сих пор только потому, что Короли-волшебники возобновляют колдовство из поколения в поколение, чтобы удержать соскальзывающий в море континент. А что будет, когда колдовство перестанет действовать? Они вряд ли успеют спасти целый континент, так что пусть уж лучше ничего не знают.

— Но этот диск...

Маг усмехнулся беззубым ртом и провел руками по своим совершенно седым волосам. Все волосы остались у него в пальцах, а голова стала лысой и пятнистой.

— Старость похожа на опьянение... Диск? Я же сказал тебе. Кинетическое волшебство, не имеющее верхнего предела. Диск вращается все быстрее, пока вся манна в округе не будет израсходована.

Хап сделал шаг вперед. Демон отнял у него почти все силы, и нога опустилась с трудом, словно мышцы уже не пружинили.

— Ты хотел убить меня.

Маг кивнул.

— Я подумал: если диск не взорвется и не убьет тебя, когда ты попытаешься обойти его, тебя задушит Глирендри. На что ты жалуешься? Это стоило тебе, дураку, руки, но зато ты свободен от демона.

Хап шагнул еще, потом еще. Рука начинала болеть, и боль придавала ему силы.

— Старик! — сказал он хрипло. — Мерзкий двухсотлетний старик! Я могу свернуть тебе шею той рукой, которую ты мне оставил! И сверну.

Маг поднял нож с письменами.

— Не поможет. Нет больше волшебства.

Хап отшвырнул руку Мага, ухватил его за тощую шею.

Рука Мага легко двинулась в сторону, вернулась назад и поднялась. Хап схватился за живот и отступил, изумленно открыв глаза и рот. Он тяжело сел.

— Нож — надежная штука, — заметил Маг.

— А-а-а! — сказал Хап.

— Я сам работал с металлом обычными кузнечными инструментами, чтобы нож не рассыпался, когда кончится волшебство. Руны не волшебные. Там лишь написано...

— Ох, — сказал Хап. — Ох.

Он скорчился и упал набок.

Маг опустился на спину. Потом поднял нож к глазам и прочел надписи на языке, который помнили только Братья:

— И это пройдет .

Истина была очень стара, даже в те времена. Он уронил руку и лежал, глядя в небо. Вскоре кто-то закрыл ему небо.

— Я же велел тебе убраться отсюда... — прошептал он.

— И ты думал, я тебя послушаюсь?! Что с тобой?

— Нет больше волшебства. Я знал, что придется это сделать, когда вместо предсказания увидел пустоту. — Маг прерывисто вздохнул. — Но хоть не зря. Я убил Глирендри.

— Героя изображаешь, в твоем-то возрасте! Что я могу для тебя сделать? Чем помочь?

— Помоги мне сойти с холма, пока мое сердце не остановилось. Я никогда не говорил тебе, сколько мне на самом деле лет?..

— Я знала. Вся деревня знала. — Она помогла ему сесть и уложила одну его руку вокруг своей шеи. Рука была как мертвая. Шарла задрожала, но.обхватила его и попыталась поднять.

— Ну давай, любимый, мы сейчас встанем...

Она взяла на себя почти всю его тяжесть, и они встали.

— Иди помедленнее, — просипел он. — Я чувствую, как сжимается мое сердце.

— А далеко еще идти?

— Мне кажется, только до подножия холма. Тогда волшебство опять начнет действовать и мы сможем отдохнуть.

Маг споткнулся.

— Я слепну...

— Тропинка ровная и всё под гору.

— Поэтому я и выбрал это место. Я знал, что когда-нибудь придется воспользоваться диском. Знание не отбросишь. Рано или поздно ты им все равно воспользуешься. Потому что оно есть.

— Что? Ты так изменился. Ты такой... такой уродливый. И от тебя так плохо пахнет...

Жила забилась у него на шее, как крылья колибри.

— Может, я тебе не понадоблюсь после того, как ты видела меня таким?

— Ты ведь можешь принять прежний вид, правда?

— Конечно. Я могу принять любой вид, какой ты пожелаешь. Какого цвета ты хочешь глаза?

— Я тоже буду такой когда-нибудь, — сказала она. В ее голосе был холодный ужас — и этот голос он слышал все хуже и хуже.

— Я научу тебя нужному волшебству, когда ты будешь готова. Оно опасно.

Она помолчала и вдруг спросила:

— Какого цвета были глаза? Ну, знаешь, у этого Белхапа Сатлстона или как его там?

— Забудь о нем, — сказал Маг с легкой обидой.

И вдруг зрение вернулось к нему. Но не навсегда, подумал Маг, когда они, спотыкаясь, шли, освещенные внезапным солнечным светом.

— Когда манна закончится, я исчезну, как пламя задутой свечи, а за мной — вся цивилизация Атлантиды. Не будет больше волшебства, и не будет больше основанного на нем умения. Тогда весь мир погрузится в варварство, пока люди не научатся новому способу покорять природу, и люди с мечами, проклятые, глупые люди с мечами, в конце концов победят.

Харлан Эллисон. Крошка Мегги Денежные Глазки

Крупье сдал Костнеру восьмерку, себе — четверку; Костнер прикупил даму и решил — пусть контора поработает; «встал». Банкомет начал сдавать себе[41]. Шестерка.