Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики

Может, не встревать, они вроде и сами не пропадут — да нет, надо бы помочь. Скоро в путь, а они — все трое — должны быть в лучшей форме.

Он и шагу не ступил, а на него тараном летела закованная в металл туша одного из картежников. Тот, видно, штучки свои отрабатывал на корабле или на планете с малой гравитацией. Мигаа не из той оперы, так что вбить Ринарка в дальнюю стену не удалось — он уклонился и успел врезать шулеру в крестец заостренным носком ботинка. Тот рухнул, Ринарк, добавив по голове, вырубил его.

Теперь к друзьям.

Толфрин казался весьма удрученным, что приходится отмахиваться от нападающих, зато Аскийоль, разряженный, улыбчивый и злющий, испытывал явное удовольствие. На правом кулаке блеснули окровавленные шипы кастету, и один из его противников спиной повалился на Ринарка, зажимая кровоточащую глазницу.

Друзья заметили его. — Время дорого! — крикнул Ринарк.

И врезался в толпу, расшвыривая страшными ручищами космическую рвань. За ним пробивались Толфрин и Аскийоль. Орущий громила замахнулся на Аскийоля складной дубинкой, тот поднырнул и ударил кастетом ему в живот. Шулер завизжал и, выронив дубинку, рухнул на колени.

Троица выбежала из бара и припустила по окраинному переулку, пока не оторвалась от вопящей своры раздосадованных преследователей. Свернули в тесный проулок — металл колоколом вторил шагам.

— Как добраться до отеля «Спасение»? — спросил Ринарк.

— Я-то думал, вы, всевидцы, сами все знаете, — усмехнулся Аскийоль. — Вот сюда, недалеко. Спасибо, что разогнал этих.

Сейчас Ринарк просто не пользовался своим даром. Он не мог забыть избитого им шулера, а насилия Ринарк не любил.

Аскийоль снова вывел их на главную улицу. Толфрин обернулся к Ринарку и смущенно заметил:

— Ты уж прости, они сами напросились. Прицепились к Аскийолю — одежда его им не по нутру. Пришлось помахаться. С десяток раз обошлось, а сейчас не вышло. Да этот чертов городишко весь такой — дерганый, заводной, приставучий.

— Боюсь, я сам их завел, — фыркнул Аскийоль. — Здесь, правда, что ни надень, какая-нибудь сволочь да прицепится. — Он сдернул и спрятал кастет.

Одинокий и натерпевшийся при всей своей молодости, Аскийоль одевался с продуманной пышностью. Стеганая куртка из синтемеха с высоким воротником. Щегольские широкие брюки пурпурной шерсти, напущенные на остроносые фибергласовые ботинки. Бледное и худое лицо, черные волосы спадают на лоб короткой челкой. На поясе — запрещенное оружие — миниатюрный антинейтронный излучатель.

Аскийоль был князем, независимым сюзереном Помпей, пока Лорды Галактики, собравшись с силами, не прибрали его планету в федерацию. А титулом и состоянием Аскийоль поплатился за укрывательство Ринарка, о чем тот никогда не забывал.

Ринарк видел, что молодой человек задумчив и подавлен — в обычном своем состоянии. Большинство считало Аскийоля слишком импульсивным, но Ринарк знал: напротив, ему присуще тонкое и точное душевное равновесие, и зависело оно лишь от него самого.

Толфрин, с таким же худым, как у друзей, лицом, порывистый и бесстрашный, занимался не санкционированными правительством исследованиями, а значит, по законам Федерации, был преступником. Одет как многие здесь — светлой кожи жилет, синяя рубашка, черные облегающие брюки. В простой кобуре — мощный энергоизлучатель. Он вопросительно косился на Ринарка, но молчал.

Ринарк выдержал паузу, улыбнулся. Тонкие губы растянулись в мрачной усмешке, он повернул длинный свой череп и уставился на Толфрина.

Под этим холодным взглядом Толфрин заговорил первым:

— Когда отправляемся? По мне, чем скорей, тем лучше...

Ринарк с ответом не торопился, глядел, и все.

— Не могу я ждать, — добавил Толфрин.

— Еще точно не знаю, — отрезал Ринарк.

Они уже подходили к высоченной, со множеством окон башне на окраине — отелю «Спасение», когда Толфрин тронул его за рукав:

— Ты сказал нам недавно, что время дорого. Сколько его у нас, хоть примерно?

— Максимум тридцать шесть часов, — ответил Всевидец.

Тут и отрешенный Аскийоль вскинул глаза:

— Только-то?

— Да, а может, и того меньше. Я чувствую, что он все ближе к нашему континууму, просто трудно все время на нем фиксироваться, на это уходит почти вся моя энергия.

Они вошли в просторный и высокий холл отеля «Спасение». Аскийоль оглядывался, высматривая кого-то в толпе, но безуспешно. Панорамные окна в одной из стен заливали все вокруг сиянием черно-белой углеродной пустыни.

Они протискивались среди разношерстной публики обоих полов — щеголей и оборванцев, запойных и тормозящих на первой рюмке, болтунов и молчальников. Здесь, как и везде на Мигаа, властвовало усталое, напряженное ожидание, длящееся в этой эре уже тридцать семь лет. И все посетители нет-нет да и поглядывали на подвешенные в центре холла большие экраны.

Экраны эти ожили бы в единственном случае — если б в контролируемом секторе пространства появилось то, чего ждали. Когда — и если — это случалось, начиналась гонка на космодром, и Мигаа пустел. Кое-кто здесь ждал этого тридцать с лишним лет, а кто-то успел умереть, так и не дождавшись своего шанса.