Багряная планета

— Всегда у меня не хватало времени. Вечно я находился в погоне за совершенством во многих искусствах, особенно же в поисках новых оттенков ритмики в Синей тональности. Кое-чего мне удалось достичь. Основано общество «Синих братьев». Но есть общества «Желтых», «Зеленых», «Черных» и множества других цветов и оттенков, я не говорю о науках, изменяющих мир, вторгающихся в самое сокровенное, раскрывающих тайны космоса. И все же какая ирония «закона непостоянства». Наибольшей популярностью в наше время пользуется парень из города Веселых Пульптей. Он создал танец, в котором танцоры подражают этим веселым зверькам! Так родилось движение пульптистов.

Пульпти, эти милые существа, оставшиеся только в детских фильмах и звучащих книгах, жили в серых песках и были уничтожены отходами заводов, вырабатывавших краску для волос. Произошло истребление Пульптей недавно, не более двух тысяч лет назад, тогда же были уничтожены рыбы, красные сони, шестикрылые птицы, травоядные ящеры и множество других существ. Многих уничтожали ради забавы — существовало занятие, называемое охотой; многие погибли, лишившись места для жизни, пищи, или были отравлены, как бедные Пульпти. В ту пору Багряная поражала необыкновенной щедростью своих недр, обилием и разнообразием жизни. И удивительно то обстоятельство, что в ту пору Вечно Идущие уже знали закон, открытый Нонунином Младшим о пределах распространения жизни. В частности, Нонунин открыл, что любая планета во вселенной содержит в себе постоянную массу жизни, которая зависит от объема планеты, ее газовой оболочки, количества воды, минералов, истребляемых существами всех видов от простейших до Вечно Идущих.

Я привел слова Нонунина Младшего для тех, кто пожелал бы подумать о грозных последствиях расточительства. Закон «соответствия» последние два столетия стал забываться, особенно после создания мыслящих роботов и универсальных машин, изготовляющих нужные и ненужные вещи, тогда и родилось движение, названное пульптизмом.

Гигиенисты превозносят пульптизм, считают, что это кривлянье способно вернуть людям моего возраста былую подвижность, силу и бодрость. Сознаюсь, и я соблазнился и вынес горький опыт, пришлось срочно заменить печень и еще кое-какие органы, что нарушило деятельность всего организма в целом.

…Ты, конечно, пульптистка, но вряд ли знакома с историей пульптизма. Между прочим, вот как она звучит в Синей тональности.

Наступила довольно продолжительная музыкальная пауза, конечно, для нас, не умеющих воспринимать «цветные волны», затем автор обратился к своей корреспондентке, отвечая в этой записи на ее вопросы:

— Ждущая радости.

Теперь ты знаешь многое. Вступая в опасную пору жизни, извлеки из моего опыта все, что можешь; все, что отвечает твоему «я». Остальное в этой записи возникло попутно, связанное тонкими нитями с основным в моей жизни. Лазурный берег уплывает от меня все дальше, к тебе он приближается. Ты еще войдешь в синие воды при свете двух лун.

Ты еще спрашиваешь о моих намерениях. Они определились. Робот-психоаналитик открыл во мне долго дремавший талант педагога. Вот не думал! Как много в нас скрыто. Как медленно идет познание своих возможностей. Выполняя долг перед Багряной, теперь стану воспитывать ее сынов и дочерей при лаборатории воспроизводства Вечно Идущих.

На третий вопрос отвечу следующее…

На этом запись обрывалась.

Макс:

— На самом интересном месте!

Христе:

— Не гневи местных богов.

Антон:

— Действительно, замечательная запись, жаль — нет проектора для показа всей записи в целом. Судя по всему, перевод не дает полного представления. Ведь здесь запись целого фильма. Посмотреть бы Лазурное озеро, розовую женщину и самого героя во цвете лет.

Христо:

— Для первого прослушивания прекрасно. И печально и смешно. Вы обратили внимание, ребята, на закон о массе жизни? Ведь это наш Вернадский открыл его вновь для своей планеты через уйму тысячелетий! Меня это потрясло больше, чем весь роман в Сине-розовой тональности.

Макс:

— Вы все как-то пренебрежительно отзываетесь о цветном звучании.

Вашата:

— Откуда ты заключил?

Макс:

— Понятно младенцу ваше отношение к чужой культуре.

Антон:

— Ну будет, Максик!

Макс, смягчаясь:

— Ну хорошо, может, действительно мне показалось. Я же, ребята, кажется, начал разбираться и в синем и в розовом звучании. Ну что уставились! Я вижу образы, смутно, правда, еще чувствую смену настроения. И даже музыка не напоминает мне больше воробьиный писк…

Я представил себе, как будет реагировать Феникс на это прозрение, и улыбнулся.

Вашата понял меня, его глаза прищурились в усмешке.

Антон рассмеялся и хлопнул Макса по плечу.

Макс:

— Ну что вы, ребята, что здесь смешного? Что мы из другого теста слепленные, чем Вечно Идущие?

— То, что ты назвал тестом, Вечно Идущие считали живой материей, да и ты так считаешь. Зачем путать ясные понятия, — это произнес Арт, вернее, его голографическая копия, возникшая у шкафа-холодильника.

В ответ все мы, включая Макса, расхохотались.

Арт невозмутимо изрек:

— Смех — эмоциональная разрядка, настраивает на правильное восприятие действительности.