Багряные крылья (СИ)

— О чем? — в горле, почему-то пересохло, и я схватила со стола графин с водой, прикладываясь прямо к горлышку. Тон Сано не предвещал хороших новостей.

Жрица устроилась на громадной, вышитой золотом подушке, которых на полу было в избытке. Веки, тяжелые, подведенные синими чернилами, были прикрыты. На губах плавала загадочная улыбка.

— Каин проводит массовую зачистку в Городе. Под удар попали кварталы Гильдии Убийц.

Мариус шумно, через нос, выдохнул, сжимая руки в кулаки. Не смотря на то, что он позиционировал себя как одиночку, да и в Гильдии занимал положение внештатного работника, организация была ему дорога. Ну, в том смысле дорога, как может быть что-то дорого Зеркальному демону.

Жрица склонила голову к плечу. В пальцах она вертела птичье перо, иногда касаясь им розовых, приоткрытых губ.

— Что ты можешь рассказать? — Олла жадно внимал Сано, стремясь уловить каждое ее слово.

Я без разрешения, под неодобрительный взгляд Сано, уселась с ней рядом, с наслаждением вытянув ноги. Повторить позу Жрицы, которая свернулась в невероятный узел на подушках, и при этом казалась расслабленной, мне было не под силу. Мужчины устроились рядом — Мариус присесть отказался, приподнял бровь и остался стоять. И только поняв, что разговор предстоит длинный, наемник присел на краешек обшарпанного стола, скрестив руки на груди. В храме ему было некомфортно, и Мариус не стеснялся это показать.

Жрица усмехнулась и погрозила Олле пальцем:

— Хитренький! Любая информация имеет свою цену, ты готов ее заплатить?

О как! Я уставилась на Сано, мельком отмечая лихорадочный румянец, гуляющий на впалых щеках. За несколько недель с нашей последней встречи, Жрица еще сильнее похудела, истончилась, да и не замечала я за ней таких перепадов настроения: от глухой меланхолии до истерического возбуждения. Она пожирала глазами Оллу, ощупывала с ног до головы взглядом, а пальцы, которыми Сано недавно касалась его кожи, — судорожно сжимались. На ладони остались темные лунки от ногтей, немедленно наполнившиеся кровью. Заметив кровь, Жрица медленно лизнула ладонь и снова подняла глаза. Олла с шумом выдохнул, расправляя плечи. Хламида за спиной натянулась, как парус — крыло бунтовало. Но ничего не произошло. Силы Оллы не действовали на этом пятачке, я могла бы и раньше понять. Крыло недолго трепыхалось, стремясь вырваться на волю, а затем опало. Смирилось.

Привратник стиснул зубы, выдавливая из себя слова:

— Назови свою цену.

Он сам себя загнал в ловушку. Сидящая перед ним девчонка могла попросить что угодно, даже экскурсию в Бездну, и Олла не смог бы ей отказать. Кто владеет информацией, тот владеет миром. Без Сано мы обречены. Проще сесть на главной площади Города, рядом с ратушей, и ждать, пока Каин явится получить свое.

Жрица тоже это понимала, а потому улыбалась широко и искренне. Так широко, что улыбка стала походить на исступленный оскал, аж жутко стало.

— Ты.

Повисла тягучая и неловкая пауза. Олла хлопнул ресницами, пытаясь придумать достойный отказ, но слова, кажется, не находились. Вместо этого Привратник издал приглушенное, змеиное шипение. Тонкий, раздвоенный язык пробежался по пересохшим губам и снова скрылся.

Мариус громко расхохотался, не скрывая своего злорадства. С самой первой минуты знакомства, они с Оллой находились в состоянии непрекращающегося соперничества, молчаливого и холодного. Наемник не удержался от того, чтобы в очередной раз не продемонстрировать свое превосходство. Ситуация была до ужаса комичная, а для меня еще и пугающая. С Сано было что-то не так. Я чуяла это нутром, а интуиция у курпусов отменная.

Наконец, собравшись с мыслями, Олла покачал головой:

— Это неприемлемо. Назови другую цену.

Сано оскорбленно молчала, уставившись в стену. На пустой каменной стене висел портрет — маленькая девочка, в обнимку с потертой плюшевой игрушкой. Время не пощадило полотно: холст выцвел, порыжел, по края потрескался, краска полопалась. Один из углов был угольно-черным, обгоревшим. Жрица не отводила от портрета глаз, морща лоб и беззвучно шевеля губами. Она что? Общается с картиной? Я пригляделась внимательнее и точно. Изображение "плавало", силуэт девочки двигался внутри тусклой, поблекшей рамы, от одного края к другому. Магии я не чуяла, но мне казалось, что вид у девочки был какой-то недобрый.

— Хорошо, — изрекла Жрица, прерывая тишину. Голос у нее в один миг стал сонным, вялым, будто Сано едва перебарывала желание хорошенько вздремнуть. — Я расскажу вам. Пускай это будет мой вам подарок.

Я прикусила губу, понимая, что Жрица намекала на брачные узы, которые связывали нас теперь с Оллой. Мариус приподнял вопросительно бровь, но настаивать на ответе не стал. Как же я ему была благодарна!

— Привратник, вспомни! Где ты совершил ошибку? В тот миг, когда лишился своего крыла, где ты ошибся?

Лицо Оллы потемнело как небо перед грозой:

— Джинн?