Багряные зори

— Вранье, провокация, — чуть слышно прошептал разведчик. — Послушай, там нет ни пушек, ни складов с боеприпасами, ни танков. Гауптман хочет ввести в заблуждение наше командование. Схема, написанная твоей рукой, ни в коем случае не должна попасть нашему командованию. Ты говорил, что был там несколько раз и что-то писал. Значит, твою руку, твой почерк знают. Поверят… Немцы могут тебя убить, а схему каким-то иным способом переправить на нашу сторону. Этот лист надо уничтожить. Сам понимаешь…

Собрав последние силы, разведчик поднес бумагу к каганцу.

И упал на солому.

Володя наклонился, голову его положил на колени и едва услышал разведчика:

— Обо мне не беспокойся, мне уже ничего не поможет… — И через секунду, еще тише, едва выговаривая слова, произнес: — Отвоевался… Уми…рать буду, ска…ска…скажи…

И умолк. В уголках рта заалела кровь. Что он хотел сказать в последний раз, кому и что передать?

Унес разведчик тайну с собой…

БАГРЯНЫЕ ЗОРИ

Прислонившись головой к лежанке, в ожидании Володя задремал. Внешне он был спокоен. Только мысли по-прежнему, словно большой мохнатый клубок, медленно разматываются в голове.

«Может, ошибается наш разведчик? Может, гауптман как раз и говорил правду?..» — пытают, мучают мальчугана сомнения.

В сенцах раздались шаги, скрипнула дверь. Володя вздрогнул. Вернер отряхнул снег с шапки и мехового воротника и, приятно улыбнувшись, учтиво спросил:

— Ну как, отдохнул?

— Холодно здесь и темно, — признался Володя.

— Ничего. Скоро встретишься со своими. Как бы я хотел быть на твоем месте! Ну что ж, собирайся. Я тебя сам проведу.

— Не беспокойтесь. Я сам дорогу найду.

— Нет-нет, одного я тебя не пущу. Могут солдаты задержать. И мало ли еще что может случиться! Нет, я пойду с тобой.

— Тогда разрешите мне хотя бы мать повидать, домой зайти, поговорить с ней, чтоб не беспокоилась, — попросил Володя Вернера.

— У меня кончается терпение, мой мальчик, — с трудом скрывая раздражение, продолжает Вернер, — Разведчик не имеет права задавать лишних вопросов. Ты получил задание, в первую очередь должен его выполнить. И немедленно.

— Но я вас не знаю… Я никуда не пойду. Я вам не верю!.. — смело говорит Володя.

— Пять минут на размышление. Уберите его! — крикнул часовым. — Пускай в другой комнате подождет. Коменданта штаба ко мне!

Прибежал комендант штаба, приземистый обер-фельдфебель.

— С кем разговаривал задержанный? — угрожающе спросил Вернер, когда вывели мальчишку.

И неожиданно увидел в углу труп.

— Кто это? — завизжал гауптман.

— Советский разведчик! — ответил обер-фельдфебель.

— Кто?! — побледнел Вернер и вдруг набросился на обер-фельдфебеля с кулаками. — Кретин, баран! Ты спутал все мои карты! Кто тебе разрешил в одном помещении с мальчишкой держать еще кого-то! Кто ты такой?

— Обер-фельдфебель Лютце, герр гауптман, — дрожащим голосом объясняет комендант штаба.

— Нет!

— Военнослужащий вермахта, герр гауптман.

— Нет!

— Солдат фюрера, герр гауптман.

Вернер ударил коменданта рукой по вспотевшему лицу, потом сорвал с фельдфебеля один погон, затем другой.

— Ты осел! Пойдешь в штрафную роту. Теперь тебе не увидеть дорогого фатерланда.

— А мы и так все в штрафной роте, в штрафном батальоне, полку, дивизии. И вся наша армия штрафная. Не сегодня-завтра все мы погибнем в этом мешке! — не выдержал Лютце.

— Молчать, негодяй! — пришел в бешенство Вернер. В комнату заглянул испуганный телефонист:

— Герр гауптман, вас вызывает в штаб дивизии герр оберст.

— Что я ему сейчас скажу?! Что?! — забегал по комнате Вернер. Ткнув фельдфебеля кулаком в зубы, сказал: — Мальчишку расстрелять немедленно!

Надел шинель и торопливо вышел из комнаты.

* * *

— Ауфштеен![19] — ворвалось в открытую дверь.

Володя поднялся.

— Ком мит унс, ком! Форвертс![20]

Вышли. Лес затаился в глубоком молчании. Только встревоженные белки прыгают с ветки на ветку, царапают коготками столетние стволы. Протоптанной тропинкой шагают по снегу трое. Впереди Володя, следом за ним немцы. Тропинка очень знакомая и родная, по которой не один раз ходил Володя. Тропинка, по которой, может даже завтра на рассвете, пройдут красные.

Выстрела Володя не слышал. Точно электрический ток пробежал по всему телу. Подкосились ноги. Еще увидел: в чистом зимнем небе высоко мигали большие звезды. Они росли, приближались и краснели, словно наливались кровью, а потом красным покрывалом тихо опускались на Володю.

Багряные звезды. Последние звезды.

Последние в человеческой жизни звезды.

Долго и тоскливо подвывает зимний ветер на верхушках высоких деревьев. А под ними пожелтевшими листьями шелестит молодой дубок. Дрожат под ветром хрупкие мерзлые листья, но никакая метель их не оторвет. Ранней весной дубок сам те листья тихо уронит на землю, чтоб потом потянулись к солнцу новые зеленые лепестки…

«СВОБОДА!»