Багряный декаданс (СИ)

А была я в обеденном зале, стоя у конца длинного стола, накрытого к торжественной трапезе, в которой предполагалось участие, по меньшей мере, тридцати человек. Для каждого гостя был подготовлен стул, напоминающий миниатюрную версию трона, и сервированы приборы, включая старинные золотые кубки. На стенах висели стяги, потрепанные, повидавшие немало событий, с изображениями фамильных гербов. От грубых, но тщательно растянутых полотнищ веяло стариной и сакральностью, а то, что их было ровно девять означало, что здесь, в этой комнате, был представлен каждый из великих родов Аттеры, теперь существующей в новом виде.

Он сидел во главе стола, поставив локти на стол, подперев ладонями подбородок и прикрыв глаза. Гордый. Красивый до умопомрачения. Одинокий. С самым жестоким выражением лица во всех мирах, которых больше не осталось. С таким лицом отрубали головы врагам, завоевывали бастионы, брали штурмом цитадели, разрушали твердыни. В назидание тем, кто будет после, как предупреждение тем, кто хочет быть вместо. Жестокие нравы, жестокая жизнь.

Он был погружен в какие-то свои мрачные, темные мысли, а потому не сразу сообразил, что больше не один. Решив воспользоваться шансом, я тихонько попятилась. Все внутри кричало и билось, хлопая крыльями подобно раненной отчаявшейся и потерявшей надежду на спасение птице.

«Не хочу с ним видеться, и разговаривать не хочу. Ни к чему это, лишь лишние страдания и дополнительные раны, а у меня их и так в избытке, настолько, что хочется выть и голосить кликушей. Да только толку-то? Никто не услышит. Никто не придет».

Я пыталась унять сердце, и не дышать, отходя от стола медленными крохотными шажками.

Но он услышал.

— Ну, что еще? — с раздражением рявкнул демон и распахнул веки.

Глава 45

Краткий миг, заминка, залом во времени. И мелькнувшая растерянность сменилась полным безразличием, будто захлопнули дверь и повесили амбарный замок. А потом обмотали колючей проволокой и пустили по ней ток. Прикоснешься — и кожа начнет слезать пластами вместе с мясом, оголяя белые чистые кости.

На красивом лице появилась улыбка, в которой мне продемонстрировали крепкие, ровные, белые зубы. Такими зубами да глотки рвать… Когда он хотел, то умел улыбаться соблазнительнее Инсара, у которого стремление совращать и увлекать в мутный омут постельных интриг было прописано в крови. Но сейчас он просто скалил зубы, не притворялся, не прикладывал усилий для имитации доброжелательности. Не считал нужным, не видел в этом практической ценности. Как он там говорил про Феликса? Парень — прагматик и логик, гордящийся этим. На самом деле, и Сатус был таким же, расчётливым и рациональным.

Он глядел на меня, а ощущение было такое, словно хлестал по щекам наотмашь, не прикладывая силы, зная, что она не нужна, но и не стараясь сдерживаться. Я сжалась, как будто пытаясь уйти от удара, но понимая, что это бесполезно. Я давно в нокауте.

— Пришла? — как бы между делом поинтересовался он. Подчеркнуто открытый, наглый, опасный. Он вытянул ноги, скрестив их в щиколотках, откинулся на спинку стула, сцепив пальцы на животе, и выдал еще одну невозможно ослепительную улыбку. — А я все думал, когда же ты явишься. И хватило же наглости? Извини, не могу оказать тебе достойный прием, у меня есть более важные дела.

— Я вижу, — ответила сухо, оглядев подготовленный праздничный стол. А после зачем-то начала поправлять некрасиво болтающийся воротник, подтягивая повыше. То ли я пыталась растянуть его окончательно, то ли спрятаться за ним.

— Сколько времени прошло?

— С нашей последней встречи? Много.

— Как же ты паршиво выглядишь, — Сатус обозрел меня с ног до головы, с отвращением поджимая губы. — Даже не верится, что на тебя столько мужиков запало. И на что только? Просто хохма… кому расскажи — не поверят. Хотя и так все знают.

Он махнул рукой и потянулся к золотому кубку, который единственный из всех был наполнен алкоголем. Запах перебродившего винограда — терпкий, вязкий, грубоватый — наполнял комнату, оседая на кончике языка.

— Как ты сюда попала? — решил продолжил диалог Сатус, не глядя на меня. — Огненные Пути я уничтожил, оставив только один, который соединил с Разноцветной Дорогой.

— Шейн, — ответила я, думая, что он понимает под «разноцветной».

— А, этот. Он мог, да, — с затаенной грустью хмыкнул демон и повернулся к одному из стягов, где два цветка с яркими пышными бутонами тянулись друг другу навстречу, образуя арку, а под ней стоял на задних лапах какой-то зверь, распахнув в рыке мощную пасть. — И зачем?

— Сказал, что мы должны поговорить.

— Поговорить? — Тай злой расхохотался. — А зачем?

Я пожала плечами. Кто бы и мне ответил на этот вопрос.

— Ладно, разговор так разговор, — резко выпрямился демон, отставил кубок и приказал: — Садись, Мира.

Ближайший ко мне стул отъехал, скрипуче скользнув ножками, повинуясь мысленному приказу Сатуса. Это был стул, стоявший непосредственно напротив демона, с той стороны, где по идее, во время застолья должна была сидеть хозяйка дома.