Багровая полночь. Слухач. Начало истории

Остановился я только тогда, когда до обнесенной бетонным забором с колючей проволокой, базы, оставалось не больше сотни метров. Последние низкорослые кусты заставили меня распластаться на траве и прислушаться. Очень хорошо прислушаться, чтобы не наделать глупостей, а заодно и проверить свои новые, свалившиеся на голову, возможности, от которых следовало не то радоваться, не то плакать.

Легкий ветер колыхал траву вокруг территории федералов. Насекомые копошились в своих земляных укрытиях. Одинокая птица пересекала лес, подлетая ближе. В гнездах на деревьях кто-то копошился — скорее всего детеныши. Лес шелестел листвой, словно переговариваясь друг с другом. Где-то уж совсем далеко пробежал испуганный заяц (биение его взволнованного сердца говорило об этом). За ним по пятам кралась лиса, поминутно останавливаясь и прислушиваясь.

«Нет, все те то! Слишком удалился от цели. Как сузить радиус поиска? Возможно, стоит представить это строение или внутренние помещения, или… Блин, во что я превратился?»

Поймать нужную волну никак не получалось. То-ли мозг еще плохо соображал и ему требовалось настроиться, то ли посторонние шумы мешали, забивая голову всякой тарабарщиной… Более-менее картина прояснилась спустя полчаса напряженной работы над собой, когда на небе проявилась из-за туч красная луна. Отчего ее диск выглядел так, а не иначе оставалось загадкой. Она словно чувствовала мое настроение и присоединялась к решимости покончить с делом раз и навсегда, восстановив справедливость и расставив все по местам.

У федералов стояла небывалая гнетущая тишина. Обычно там всегда присутствовало как минимум сотня человек, но сейчас можно было расслышать не более десятка. «Что там происходит?» Обман ли это слуха или же какие-то иные факторы вставшие на моем пути — я не знал. Слух утверждал одно — в громадном подземном комплексе бьется лишь восемь сердец. Разум противился этому, говорил о невозможности всего происходящего и трезво оценивал ситуацию — до цели не пробраться, вновь арест, пытки, а может что и похуже!

«Интересно девки пляшут!»

Услышав ослабленно бьющееся сердце, я приблизительно понял, где находится тот человек, кому оно принадлежало. «Карина!» — пронеслось у меня в голове, но тут же пропало, под странностью происходящего. Семь из восьми явственно слышимых биений находились в критическом состоянии, балансируя на грани жизни и смерти. Только одно стучало четко и ясно, свидетельствуя о стопроцентном здоровье и небывалой силе. «Явно какой-нибудь элитный оперативник, обкаченный стероидами и протеинами для охраны, скорее всего, Кирилла Антоновича. Да что там вообще за хрень происходит?»

Не выдержав, я, пригнувшись, побежал к двери, за которой должен был находиться пункт охраны.

Луна своим кровавым глазом смотрела на меня, словно утопающая в крови планета. Будто пророк, предсказывая сколько жизней оборвется в эту ночь.

Тишина стояла абсолютная, если судить по меркам обычного человека. Даже проезжающих в отдалении машин и патрулирующих местность квадрокоптеров не было видно. Свой автомобиль, на котором я сюда добрался, пришлось на автопилоте отправить восвояси. Он сослужил мне службу, но дальнейшее его использование не имело никакого смысла — требовалось нечто более существенное…

«Господи, помилуй меня грешного!» — мысленно воззвал я к Спасителю и, рванув на себя дверь, кувырком ушел вперед, оказавшись в помещении охраны с пистолетом в рук.

— Хрена се девки пляшут! — присвистнул я, оглядывая комнату и поднимаясь с заляпанного кровью пола.

То, где я оказался, больше напоминало мясницкий отдел гипермаркета «Магнитка», где довелось проработать несколько дней. Там также разделывали туши зверушек, привезенных огромной фурой с мясоперерабатывающей фабрики. С одной лишь разницей — там их рубили на куски и заворачивали в полиэтилен. А здесь — нет.

Четверо охранников (удвоили все-таки после недавнего инцидента) лежали в комнате в неестественно изогнутых позах: трое на полу, один — за пультами управления мониторов. Такое чувство, что их рубили мясницким топором. «так значит не подвел меня слух, а я-то гадал: «что такое»! Изрезанные, располосованные вдоль и поперек, они, грудой мяса валялись в собственной крови, разлившейся почти по всему полу маленькой комнатушки. Я даже не стал проходить вперед и узнавать что да как — и так видно, что ничего хорошо.