Багровое веселье

Обычный почтовый конверт, какие продаются в любом киоске. Сверху на машинке отпечатана фамилия лейтенанта и его домашний адрес. Обратного адреса, конечно, не было. Я открыл конверт. Лежащий внутри белый лист бумаги оказался таким же обычным и безликим. Напечатанный на той же машинке текст гласил:

"КВИРК!

Это я прикончил шлюху и официантку.

Лучше поймай меня. Я могу сделать это снова.

Я – полицейский".

Я еще раз осмотрел конверт. Штемпель указывал, что письмо было отправлено из Бостона три дня назад.

– Он знает твой домашний адрес, – заметил я.

– Он есть в телефонной книге, – возразил Квирк.

– И все же он хочет, чтобы ты знал – ему известен твой домашний адрес.

– Похоже.

– Когда ты получил письмо?

– После второго убийства.

Белсон проехал на красный свет на перекрестке с Бруклин-авеню и свернул на Ривер-уэй.

– Это может быть любой полицейский, – проворчал я.

– Правильно.

– Или любой из ранее судимых.

– Правильно.

– Или просто какой-нибудь идиот, которому захотелось подурачиться и запутать следствие.

– Правильно.

– Получается, что ты не можешь никому довериться.

– Почти никому, – кивнул Квирк.

– Кроме, пожалуй, Белсона, – продолжал я.

Квирк снова задумчиво кивнул. Я взглянул ему в лицо и улыбнулся. Открытой, дружеской улыбкой. Квирк бросил на меня мрачный взгляд и не проронил ни слова. Сигара Белсона воняла, как жареная крыса.

– Я твой должник, лейтенант, – сказал я.

Квирк продолжал молча смотреть мне в глаза.

– Так что я, пожалуй, помогу тебе в этом деле.

– Давай, – кивнул Квирк. – Если есть желание.

Белсон снова выехал на Бруклин-авеню и свернул направо.

– Будешь иметь полный доступ ко всем материалам, – пообещал Квирк. – Но все, что раскопаешь, сообщай только мне и Белсону.

– А что вам уже известно? – спросил я.

– Три женщины, все негритянки, все убиты одинаково, так же, как ты только что мог видеть. Никаких следов сексуального насилия. Во всех случаях на месте преступления найдена сперма. Руки жертв связаны одинаковой веревкой, рты залеплены одинаковым серым пластырем. В последнем убийстве пулю еще не нашли, но первые две жертвы были застрелены из пистолета тридцать восьмого калибра.

– Что еще общего между жертвами кроме того, что все три негритянки?

– Не знаю. Одна была проституткой, другая официанткой в каком-то заведении на Зоун.

– А эта?

– Еще не знаем. Почтальон увидел в окно труп и позвонил в участок. Ее звали Долорес Тейлор.

– И сейчас зовут, – поправил я.

– Ну да, конечно, – согласился Квирк.

– Какие у меня полномочия? – спросил я.

– Ты помогаешь мне, – пожал плечами Квирк. – Так что если кто-то будет отказывать в содействии, говори мне.

– А что насчет прессы?

– Шило в мешке не утаишь. Они все равно тебя вычислят. Сам знаешь, какой у них нюх на все эти дела. Как у мухи на свежее дерьмо.

– Да уж, не успокоятся, пока не перетрясут все грязное белье. У вас не так уж много времени.

– Ничего, как-нибудь управимся. Старайся не обращать на них внимания, – попытался улыбнуться Квирк.

– Кто еще кроме тебя, меня и Белсона?

– Ведется официальное расследование. Но вполне возможно, что убийца и правда где-то внутри. Так что мне нужен кто-нибудь не из управления, но чтобы я был уверен, что он чист.

– Спасибо за доверие, – улыбнулся я. – Весьма польщен.

Белсон остановился на светофоре у детской больницы. Зажегся зеленый, мы проехали мимо больницы и свернули на Джамайка-уэй.

– Кроме того, что я только что сообщил, нет абсолютно ничего, – продолжал Квирк. – Ни свидетелей, ни улик. Конечно, мы отдали на анализ сперму, но проку от него, похоже, мало. От этого не оттолкнешься. В первых двух случаях не обнаружено ни единого отпечатка, так что можно быть уверенным, что и на этот раз их тоже не будет. Все женщины убиты у себя дома. Первая, шлюха, жила на Брайтоне возле стройки Фэйнуила, вторая на Рагглз-стрит возле больницы.

– Знакомился, шел к ним домой и делал свое дело, – предположил я.

– Или шел следом, потом грозил пистолетом и силой затаскивал их в дом, – пожал плечами Квирк.

– И вламывался, скорее всего, не наобум. Нельзя наугад попасть к трем женщинам, чтобы все они оказались негритянками.

– Ну, на Рагглз-стрит это все возможно, но нарваться на негритянку на Брайтоне не так-то просто. А здесь, в последнем случае, шансов было еще меньше.

– А сам он, скорее всего, белый.

– Да, наверняка. Нетрудно догадаться. Он ищет чернокожих, но ищет не в негритянских кварталах. Ведь даже на Рагглз-стрит живут и цветные, и белые. Так что он либо боится идти ночью в негритянский район, либо считает, что будет там слишком приметным.

Белсон свернул на Перкинс-стрит.

– А письмо? – спросил я.

– Лабораторный анализ не дал ни черта, – ответил Квирк. – Если, конечно, парень, который его делал, сам не является убийцей.

– Можно отдать письмо кому-нибудь другому и сделать повторный анализ, – предложил я.

– И если один из них окажется неверным, у нас появится подозреваемый, ты это хотел сказать? Я уже пробовал. Результаты совпали.

– Значит, в лаборатории знают про письмо, – вздохнул я.