Багровые небеса

– Какой смысл строить на территории базы РТВ компьютерный центр? - Спросил Андрей. Он долгое время работал на корпорацию «Инфосистемз», но, тем не менее, только сейчас впервые услышал о самом факте существования складов РТВ.

– Смысл есть, и старик, как выяснилось, не лгал. Но сама акция закончилась для меня плачевно. Глупо было действовать против корпорации, находясь на территории ее главной планеты. Меня не спасли ни меры предосторожности, ни «плавающий» канал гиперсферной частоты, которым я воспользовался для контакта с удаленной сетью. Меня вычислили, в буквальном смысле этого слова, но прежде чем взломать двери гостиничного номера, откуда я производил атаку, они дали мне вволю помучиться, одновременно проверяя дееспособность оборонительного комплекса.

– Тебе не удалось прорваться к заветным базам данных?

– Нет. Я их даже не почувствовал. Контакт с сетью возможен только через посредничество сотен соединений, в виртуалке это сущий лабиринт, где угадать следующий шаг правильной последовательности так же сложно как в «реале» пройти через незнакомые тебе катакомбы.

– Ты говоришь под явным впечатлением. Что же так повлияло на твой рассудок, Дитрих?

– Виртуальная клаустрофобия. Я объясню. Это чувство возникает, когда твое сознание вливается в очередной электронный блок, и вдруг… щелчок обыкновенного доисторического переключателя отрезает тебя от сети. Все. Абзац. Ты ощущаешь себя внутри крошечной коробочки с несколькими микрочипами, которые через пару секунд войдут в режим самоликвидации и сгорят вместе с твоим рассудком, - вот что такое виртуальная клаустрофобия. Это ожидание неизбежности, которое вдруг оборачивается чудом: тебя хватают, выдирают из виртуалки, и поверь, Вадим, я улыбался ребятам из мнемонического отдела, как родным, они были для меня в тот момент, как спасатели для погребенного под руинами здания человека. Просто представь, как я сидел на металлическом стуле и улыбался им, ощущая, как одна рука полицейского держит у моего лба импульсный пистолет, а пальцы другой выдирают нейромодули из гнезд имплантов. Я был счастлив, потому что познал настоящий ужас.

– Душераздирающая история. - Вадим встал, прохаживаясь по отсеку.

– Издеваешься?

– Упаси Бог. Я не хотел бы оказаться на твоем месте, поверь. Но заработанные фобии - еще не повод говорить о полной неприступности баз РТВ.

– Ох, и упрям же ты, Рощин. Думаешь, потом, уже на Луне-24 я не размышлял над случившимся? Жаль, что все мои свидетели остались на Фрисайде, но клянусь, - мы с парнями проанализировали каждый сделанный мною шаг. Не скрою, коды технического доступа к устройствам оказались верными, но что с того? Не зная правильной последовательности соединения сотни автономных систем, ты не доберешься до центральной сети. А войти в прямой контакт с ее устройствами нет никакой возможности.

– Но речь идет не о виртуальном вторжении.

– Я понимаю. Но, пройдя через полтора десятка локальных устройств, я вполне отдавал себе отчет об их материальном предназначении. Они - изолированные друг от друга, сверхнадежные узелки глубоко эшелонированной обороны. Находясь внутри, читая программное ядро, я видел их, как на ладони.

– Значит, у нас уже есть бесценный опыт твоего вторжения. Фундамент, точка опоры. Ты все делал один, Дитрих. А теперь нас четверо. И мы уже не попадем в ловушку, потому что знаем о ней. Ну, признайся, ты ведь не стал бы подвергать всестороннему критическому анализу собственные просчеты, если не собирался вернуться туда?

– Не усложняй. В тюрьме надо было чем-то заниматься, чтобы крыша не съехала. Вот мы и разбирали с парнями свои прошлые неудачи. В моем случае все дружно зашли в тупик. Решения не нашлось.

– Тогда нам остается обобщить твой опыт и думать, как действовать в «реале», пока не доберемся до первого кабельного соединения с загадочной сетью.

– Вадим, объясни, ты действительно ничего не понял? Почему мой рассказ не подействовал?

– Напротив, я понял.

– Что к примеру?

– Твое подсознание, Дитрих, должно сохранить схему построения планетарной обороны. Если позволишь достать ее, мы сможем создать математическую модель и найти уязвимое место.

Кроу лишь сокрушенно махнул рукой.

– Ты согласен?

– Делайте что хотите.

* * *

Дитрих действительно поделился всей имеющейся у него информацией.

Собрав все, вплоть до собственных ощущений в единый файл, он не «умыл руки», но продолжал участвовать в обсуждениях в качестве постоянного критика.

Шли дни.

Один за другим рушились планы, ресурс «Иглы» подходил к концу, когда неожиданное решение предложил… Гайтанов.

Появившись в компьютерном центре в момент горячего обсуждения очередной виртуальной модели, он некоторое время слушал споривших друг с другом мнемоников, а потом сказал:

– Меня выслушаете?

Все обернулись.

Сергей уже вполне оправился физически, но моральный кризис, похоже, не преодолел: ходил постоянно мрачный, как туча, редко вступал в разговоры, в основном отмалчивался, и вот, пожалуйста, - оказывается, он то же ломал себе голову над общей проблемой.