Багровые небеса

Вадим ощущал как системы «Иглы» завершают подготовку корабля к атакующему броску.

– Командир это безумие!

Отчаянный вскрик Лизы Браун стылым эхом пронесся по каналам интеркома.

О каком безумии она говорит?

Сосредоточившись на отчетах бортовой системы, Вадим вдруг понял, что оцепенения не было. С первой секунды его рассудок продолжал руководить «Иглой». Инициализированный маневр не являлся стандартной реакцией боевых автопилотов на появление кораблей противника.

«Игла» разворачивалась, планетарные двигатели маршевой тяги работали в режиме холостого старта, готовые в любое мгновенье придать фрегату атакующий импульс ускорения.

«Кейптаун» шел выше плоскости эклиптики корпоративного флота. Дитрих действовал с решимостью обреченного и холодным, трезвым расчетом опытного кибрайкера.

«Танаис», занимавший самое невыгодное положение, совершил асинхронный маневр, развернувшись бортом к вражескому флоту. Самообладание Самата вызывало невольное уважение, - не являясь мнемоником, он руководил действиями фрегата так, словно угадывал мысли Вадима и Дитриха.

Менее чем за минуту «Танаис» закрыл вакуум-створы, полностью перейдя в боевой режим.

– Прикрой меня, Вадим!

Голос Дитриха вернул Рощина в реальность.

«Кейптаун» пересек роковую черту. Двигаясь выше основного построения корпоративного флота, он словно магнит притягивал к себе внимание, как людей, так и кибернетических систем. Маневр фрегата казался отчаянным, самоубийственным шагом обреченного…

Гипердрайв … - Мысль внезапно нашла точку опоры, раскрывая замысел Дитриха.

Известно, что для пробоя метрики трехмерного континуума и переход на уровень аномалии космоса требуется создание поля высокой напряженности, сопоставимого с энергетикой гиперсферы, где действуют иные физические законы. Работу генераторов высокой частоты в момент импульса можно сравнить лишь со вспышкой солнечной активности. Однако Рощин отчетливо различал, что генераторы «Кейптауна» работают в необычном режиме: они не выдавали прыжковый импульс, но создавали устойчивое поле, под воздействием которого метрика континуума меняла характеристики физических величин: силовая установка фрегата беспощадно исчерпывала свой ресурс, создавая вокруг корабля объемную область аномального пространства!

– Боже… - Выдохнул Шмелев. Его нейромодули фиксировали нечто, не укладывающее в рамки рассудка, - в зоне действия генераторов «Кейптауна» начал ускорятся темпоральный поток!..

На экранах обзора можно было наблюдать, к чему привел локальный скачок времени - разница составляла миллисекунды, но этого оказалось достаточно, чтобы привести к глобальному сбою в работе кибернетических систем корпоративного флота.

Так мог действовать только кибрайкер. Вадиму стал понятен замысел Дитриха, но он сам не сумел бы продумать и реализовать подобную атаку.

Прикрой меня…

Мнемоники. Только они способны преодолеть сбой обмена данными.

Сознание Рощина рванулось к «Кейптауну»

Скачок времени отозвался в рассудке вспышкой боли, мгновенной дезориентацией, но его мозг находился вне действия гипердрайва фрегата, а значит, он почувствовал лишь отголосок того воздействия, что испытывали кибернетические системы и мнемоники, защищающие корпоративный флот. Что испытывают рядовые члены экипажей, он не представлял. Скорее всего, мгновенный приступ дурноты, внезапную путаницу в мыслях, потерю пространственной ориентации…

Справившись с собственными ощущениями, Вадим блокировал все порты доступа к кибернетической системе фрегата, прикрывая Дитриха от мнемонических атак.

Вовремя.

На борту кораблей корпоративного флота находились не только мнемоники, но и кибрайкеры, мгновением позже Вадим почувствовал первую атаку.

Держись Дитрих.

Он вступил в схватку, полностью отключив свой разум от восприятия объективной реальности. 

На боевом мостике «Танаиса» Самат Аль Рамади отдавал сухие, лаконичные приказы.

Он не мог воспринимать данность на уровне энергий, но у него оказалось достаточно опыта, прозорливости и интуиции, чтобы интерпретировать события, наблюдая последствия не укладывающейся в рамки традиционного восприятия атаки «Кейптауна»

– Андрей, почему молчит командир?

– У меня нет доступа. - Ответил коммуникатор голосом Шмелева. - Он… он вне этой реальности.

– Принимай командование «Иглой».

– Я не могу!..

– Можешь. Мне нужна поддержка!

– Самат я не справлюсь!

– Прекрати ныть! Шаранг… Исычи Шиист! Начинай атакующий бросок! Выводи «Иглу» в конус атаки на крейсер!

– Да. Я понял.

– Действуй.

«Игла» начала ускорятся, начиная атакующий бросок.

Самату не требовалось знать , что происходит с кораблями противника, как истинный воин он интуитивно воспринимал динамику боя, трактуя действия не зависящих от него сил исключительно в свете принятия сиюсекундных тактических решений.

Глаза Аль Рамади видели, как сломался строй атакующей волны штурмовых носителей. Модули противника сбились с курса, теряя управление. В космосе начался хаос столкновений, над которым царил стремительно взламывающий построение корпоративного флота «Кейптаун».