Багровые реки

Но что делать дальше? Он не мог ошибиться. Во всяком случае, не до такой степени. Он должен был обнаружить хоть какую-нибудь мелочь, хоть какую-нибудь улику. Во время обыска он все время пытался убедить себя, что действует правильно, что между Кайлуа и Серти существует неведомая связь.

И у комиссара появилась другая идея.

* * *

Больничный вестибюль был серым и унылым. Вдоль стен выстроились шкафчики медперсонала, старые и явно скрипучие. Ни живой души. Ньеман бесшумно подошел ближе. На одной из табличек он нашел имя Филиппа Серти.

Комиссар снова надел перчатки и потрогал замок. Ему вспомнились ночные рейды в черных масках, когда он работал в бригаде «Антиганг». Он не испытывал никакой ностальгии по тем временам. Больше всего ему нравилось проникать в дома именно так – в одиночку, в тревожные ночные часы, на воровской манер.

Несколько щелчков, и дверца открылась. Халаты. Сладости. Старые журналы. И снова маски и фонари. Стараясь не шуметь, Ньеман простукал стенки, обшарил все углы и убедился, что в шкафу нет тайников. Он уже решил удалиться, пока его не застукали, как вдруг увидел, что один квадратик линолеума под шкафом слегка отстает от пола. Он сунул туда руку, ощутил пальцами шероховатость цемента и... коснулся какого-то предмета. Предмет легонько звякнул. Ньеман схватил его поднес руку к глазам и разжал пальцы. На ладони лежал ключ с кольцом.

Осветив его фонариком, Ньеман узнал характерную сложную форму ключей, предназначенных для бронированных помещений.

Если у Серти и была тайна, то обнаружить ее комиссар мог только за дверью, которую открывал этот ключ.

* * *

В мэрии Ньеман едва успел поймать служащего из отдела кадастров, тот уже собрался уходить. Он никак не отреагировал на имя Серти. Значит, тут еще не знали о случившемся. Чиновник, уже надевший пальто, неохотно принялся за поиски документов.

Сидя в ожидании, Ньеман снова и снова мысленно возвращался к гипотезе, заставившей его прийти в мэрию, словно хотел этим увеличить шансы на удачу. Филипп Серти прятал ключ от железной двери под шкафом в больнице. Но дверь его собственного дома закрывалась на самый обыкновенный замок. А найденным ключом можно было отпирать любые двери, шкафы, кладовые, в частности там же, в больнице. Но тогда зачем его прятать? Интуиция подсказала Ньеману обратиться в отдел кадастра, чтобы проверить, не владеет ли молодой человек другим домом, лачугой, сараем, каким угодно помещением с надежной дверью, за которой скрывается иная, тайная жизнь Филиппа Серти.

Недовольно ворча, служащий выставил в окошечко помятую картонную коробку. В узенькой медной рамке красовалась надпись, сделанная чернилами: «Серти». Затаив дыхание, Ньеман открыл коробку и начал перебирать официальные бумаги, нотариальные акты, планы участка. Он сверил планы с картой района, приложенной к досье. Он несколько раз прочел адрес владения. Итак, все оказалось на удивление просто. Филипп Серти и его мать арендовали домик, где жили в настоящее время, но молодой человек являлся владельцем другого дома, унаследованного от отца, Рене Серти, и зарегистрированного на его имя.

29

Дом этот оказался чем-то вроде склада, стоявшего в печальном одиночестве у подножия Большого Доменона и окруженного иссохшими соснами. Чешуйки выцветшей краски на стенах, напоминавшие кожу игуаны, свидетельствовали о том, что строению уже много лет.

Ньеман осторожно приблизился. Окна с железными решетками были заложены мешками с цементом. Справа от тяжелого каменного портала виднелась железная дверь. Внутри мог храниться лес, металлические трубы, запасы стройматериалов, в общем, все что угодно. Но этот склад принадлежал скромному молчаливому санитару, по всей видимости убитому на высокогорном леднике.

Для начала полицейский обошел здание кругом, затем взялся за железную дверь. Он сунул ключ в скважину. Раздался легкий щелчок и скрежет стержней, выползавших из металлических ячеек.

Дверь отворилась, и Ньеман сделал глубокий вдох перед тем, как войти. Синеватый ночной свет едва просачивался в тоненькие щели между мешками цемента, слабо освещая мрачное запущенное пространство в несколько сот метров. На полу лежали тени от металлических конструкций крыши и высоких, подпиравших ее столбов.

Ньеман зажег фонарь и двинулся вперед. Помещение было абсолютно пусто. Или, вернее сказать, его опустошили совсем недавно. На полу еще валялся какой-то мусор, а в цементной пыли виднелись борозды, словно по ней волокли тяжелую мебель. Здесь царила странная атмосфера – атмосфера панического, поспешного бегства.

Комиссар присмотрелся, принюхался, пощупал. Да, здесь хранились какие-то материалы, но их содержали в необыкновенной чистоте. В воздухе ощущался запах антисептиков. И еще здесь пахло какими-то животными.