Багровые узы (ЛП)

— Господи, — шипит Ева. — Возможно, вам двоим стоит серьезно задуматься о кардинальных переменах в жизни после такого.

Когда Алекс снимает рубашку, я вижу, что пулевое ранение не такое серьезное, как я предполагала, но от его вида у меня все равно скручивает живот. Ева кладет на стол аптечку, которую она принесла с кухни, и приступает к делу. Ее прикосновения нежны, когда она очищает и дезинфицирует рану, но я вижу боль, запечатленную на лице Алекса.

— Черт, — шипит он сквозь стиснутые зубы.

Ева смотрит на него, приподняв бровь.

— Ты ведешь себя как ребенок для такого большого парня, ты знаешь это?

Алекс качает головой.

— Это, блядь, больно.

— Ну да, это же пулевое ранение, — ворчит Ева, и я не могу не почувствовать благодарность за ее присутствие. Несмотря на ее грубое поведение, у нее золотое сердце, и она готова на все ради тех, кто ей дорог.

— Где ты этому научилась? — спрашивает Алекс, пока Ева готовит стерилизованную иглу и нить, чтобы зашить рану.

— Моя мама была медсестрой скорой помощи, а я выросла в доме, где было много братьев. Кто-то всегда получал травмы. Наверное, так и научилась, — объясняет она.

Алекс вздрагивает, когда Ева начинает зашивать рану. Я вижу, как напрягается его тело, пытаясь сдержать боль. Мне хочется протянуть руку и взять его за плечо, но лучше оставить его в покое и позволить Еве делать свою работу. Она заканчивает довольно быстро, и я наблюдаю, как она аккуратно накладывает повязку на рану, ее движения осторожны и точны. Кожа Алекса покрасневшая, когда он поднимает взгляд на Еву и слабо улыбается ей.

— Спасибо, — бормочет он хриплым голосом.

Ева кивает ему, но ее взгляд скользит по мне.

— Амелия, я... я сожалею о твоем отце, — говорит Ева мрачным тоном.

Я думаю о теле моего отца, которое находится всего в одной комнате от меня, окруженное другими телами, включая Изабеллу.

— Спасибо, — отвечаю я ей, глядя на обеденный стол, теперь заваленный окровавленными тряпками. — По крайней мере, мы все выжили.

— Да, — говорит Винсент, входя в комнату. — Но какой ценой?

Его глаза встречаются с моими, наполненные печалью, которая грозит снова разбить мне сердце.

— Я думала, ты должен отдыхать, — говорю я ему, пытаясь разрядить обстановку.

Винсент отмахивается от моего комментария взмахом руки.

— Я в порядке. Это просто поверхностная рана.

Ева фыркает на его небрежное отношение к своей ране.

— Вы, ребята, действительно кучка идиотов. Вы знаете это?

Мы все слабо смеемся над ее словами, благодарные за то, что на мгновение отвлеклись от ужасов этой ночи. Но когда смех утихает, груз наших потерь снова тяжело ложится на наши плечи.

— Что будем делать, сестренка? — нарушая повисшую над нами мрачную тишину.

— Мы позвоним Энтони, — заявляю я. — Он знает, что делать дальше.

Голова Винсента падает.

— Его больше нет.

— Что значит, нет? — спрашиваю я в замешательстве.

— Его тело на кухне, — объясняет Винсент. — Он был первым, кто заподозрил, что задумала Изабелла, и, думаю, когда он столкнулся с ней, она его убила. Полагаю, это было примерно в то время, когда я пришел, а дальше... ну, вы, знаете сами.

Мы все сидим в тишине, не зная, что делать дальше. Люди, которые руководили этой семьей, пока мы были детьми, мертвы. Что нам остается делать? Я тяжело сглатываю и напоминаю себе, кто я такая. Я дочь своего отца. Я Амелия, мать ее, Кинг.

— Мы вызовем людей, которые помогут нам прибраться, — твердо отвечаю я, стараясь не выдать, что мысль о том, что кто-то придет в наш дом, чтобы избавиться от тел моих родителей, вызывает у меня желания свернуться в клубок и разрыдаться.

Винсент скрещивает руки на груди и качает головой.

— А что насчет отца?

— Что ты имеешь в виду? Я не вижу у нас другого выбора, кроме как убрать тела. Мы же не можем вызвать полицию, — отмечаю я.

— Я не об этом говорю. Будут вопросы о том, что случилось с ним и Изабеллой. Многие решат, что кто-то из нас причастен к его смерти. Если кто-то из семьи решит, что за этим стоим мы, они могут захотеть отомстить. — голос Винсента пронизан паникой.

От слов Винсента у меня в животе завязывается узел. Он прав. Как бы мне ни хотелось все забыть и жить дальше, нельзя отрицать, что мы находимся в опасном положении. Наша семья расколота, что делает нас очень уязвимыми в нашем мире.

— Нам нужно придумать историю, которая будет иметь смысл и удовлетворит моего отца, — говорит Алекс ровным голосом.

— Кстати об Ивановых. — Винсент напрягается, пристально глядя на Алекса: — Кто-нибудь хочет поделиться со мной, когда моя сестра начала трахаться с этим куском дерьма?

— Винсент… — вмешивается Ева, но я перебиваю ее.

— Алекс - не кусок дерьма, — твердо говорю я, встретившись взглядом с Винсентом. — Он не раз спасал мне жизнь. Так что если тебе есть что сказать, скажи это мне, а не ему.

Винсент сжимает кулаки, глядя на меня.

— Не могу поверить, что ты с ним после всего, что его семья сделала с нашей, — рычит Винсент.