Багровые узы (ЛП)

— Все в порядке. Его слова не смогут ранить меня.

Сделав глубокий вдох, я снова сосредотачиваюсь на Льве, намереваясь стоять на своем.

Глядя на него с непоколебимой решимостью, я говорю:

— Ты не можешь причинить боль мне или кому-то еще, кого я люблю. Ты проиграл.

Пока я стою и смотрю на избитое тело Льва, на его покрытом синяками лице растягивается жестокая улыбка.

— Разве не мило? — хрипит он. — Идеальная парочка снова нашла путь друг к другу - наши собственные маленькие Ромео и Джульетта.

— Я предупреждаю тебя, — шипит Алекс сквозь стиснутые зубы, его защитные инстинкты обостряются.

— Алекс, все в порядке, — повторяю ему твердым голосом. — Ничто из того, что он когда-либо сможет сделать, не сможет причинить нам вред. — Я смотрю Льву в глаза, убеждаясь, что он понимает, что я больше не жертва в его играх. Он бессилен.

— Такое трогательное воссоединение семьи, — усмехается Лев. — Думаешь, ты победила? Это означает лишь то, что ты наивна и обречена, как и все мы.

— Тебе когда-нибудь надоест быть мудаком? — спрашивает Алекс.

— Ты все еще страдаешь из-за отца, братишка?

Алекс ухмыляется.

— О, так ты не слышал?

— Что слышал? — спрашивает Лев, его любопытство задето.

— Отец не умер. Тебе и это не удалось. — Алекс смеется, дразня Льва. — Когда мы доставили отца в больницу, они смогли нейтрализовать яд, который ты ему дал. Он полностью поправится, — объявляет Алекс, а я молчу, зная, что это не совсем правда. Им удалось спасти отца Алекса, но не раньше, чем были повреждены его нейронные ткани. Пока неизвестно, насколько пострадают его речевые способности, но врачи предупредили, что ущерб, скорее всего, будет значительным.

— Нет, это невозможно, — кричит Лев, дергая наручники, и закипая от ярости. — Я дал ему столько яда, чтобы он больше никогда не проснулся.

Алекс пожимает плечами.

— Ты заблуждаешься, и теперь тебя будут судить по обвинению в покушении на убийство нашего отца. Как тебе такая картина?

— Пойдем, — мягко говорю я, отворачиваясь от Льва. Алекс берет меня за руку.

В глазах Льва вспыхивает гнев, его лицо искажается, когда он переваривает новость Алекса. Его пальцы сжимают простыни, костяшки пальцев белеют, пока он пытается освободиться.

— Тебе это с рук не сойдет, — рычит он, яд капает из каждого слова. — Я позабочусь об этом.

Я приостанавливаюсь и поворачиваюсь лицом к Льву. Глубоко вздохнув и встретившись с его ненавидящим взглядом, я отказываюсь показать ему хоть унцию страха.

— Я просто хотела зайти и проведать тебя, Лев, — говорю я тихо. — В конце концов, однажды мы станем семьей.

— Ты сука, — кричит Лев, его лицо искажается от ярости. — Думаешь, победила? Ты даже не представляешь, на что я способен. Я уничтожу вас обоих, даже если это будет последнее, что я сделаю. Ты тупая маленькая дрянь!

— Пока, Лев, — говорит Алекс, беря меня за руку и поворачиваясь спиной к брату.

Дверь больничной палаты открывается, а затем захлопывается за нами, и охранник надежно запирает ее. Теплая рука Алекса находит мою, и мы молча идем по длинному стерильному коридору. Напряжение в моем теле рассеивается, сменяясь чувством облегчения, которое, как мне казалось, я больше никогда не испытаю.

— Куда хочешь пойти? — спрашивает Алекс, когда мы подходим к его шикарному черному автомобилю.

— Туда, где нас не пытаются убить, — полушутя отвечаю я, садясь на пассажирское сиденье машины Алекса.

Он смеётся, заводя двигатель.

— Это может оказаться сложнее, чем ты думаешь. Но у меня есть на примете одно местечко. — он ободряюще улыбается мне, и на душе становится спокойно.

Мы едем по городу и в конце концов выезжаем на тихую велосипедную дорожку вдоль воды. Солнце отблескивает на мягких волнах, отбрасывая мерцающие узоры на тротуар. Я делаю глубокий вдох, вдыхая соленый воздух и чувствуя себя бодрее, чем когда-либо за долгое время.

— Не хочешь прогуляться? — спрашивает Алекс, сканируя взглядом окрестности.

Я колеблюсь, внезапно осознав, что у нас нет охраны.

— Но мы без охраны, — замечаю я, чувствуя, как срабатывают защитные инстинкты.

Алекс открывает свою дверь и выходит, обходя машину, чтобы открыть мою.

— Амелия, — мягко говорит он, протягивая руку, — я - вся охрана, которая тебе когда-либо понадобится. Обещаю, что больше никогда не позволю ничему плохому случиться с тобой.

Его слова, наполненные искренностью и убежденностью, действуют на меня как успокаивающий бальзам. Полностью доверяя ему, я беру его за руку и выхожу из машины.

Мы идем по тропинке, рука об руку, прохладный ветерок играет с моими волосами. Над головой кричат чайки, а с соседней игровой площадки доносится детский смех.

— Алекс, — прошептала я, мое сердце разрывается от благодарности к этому человеку, который стал моей опорой. — Спасибо.

Он нежно сжимает мою руку.

— Тебе не нужно благодарить меня. Я всегда буду рядом с тобой, что бы ни случилось. Мне жаль, что меня не было рядом с твоим отцом.

Мое сердце сжимается, когда он упоминает моего отца, и я прогоняю из своих мыслей образ его окровавленной головы, лежащей на столе.

— Это не твоя вина, — уверяю я его.