Багровые узы

— Мы отправили сообщение Марко как минимум час назад, — рявкает он, следуя прямо за мной. — Куда ты идешь? Отец уже ждет нас.

— Я случайно испачкала свою блузку, — огрызаюсь я, останавливаясь, чтобы посмотреть на него. — Я бы не хотела разговаривать с отцом, когда от меня исходит такой тошнотворный запах.

— От тебя плохо пахнет, это правда. — говорит он, продолжая с подозрением поглядывать на меня. — Поторопись, ты ведь знаешь, что он ненавидит, когда его заставляют ждать.

— Что-то случилось? — спрашиваю я с ухмылкой.

— Кое-какие неприятности, — отвечает он и разворачивается, направляясь к двери в отцовский кабинет.

Я мчусь в свою комнату и, раздеваясь прямо на ходу, захожу в ванную комнату. Как бы мне ни хотелось, чтобы запах незнакомца задержался на моем теле подольше, я понимаю, что не могу себе этого позволить. Я собираю волосы в хвост и стараюсь как можно быстрее принять душ, прежде чем выскакиваю и наспех вытираюсь полотенцем. Натягивая одну из своих многочисленных толстовок с логотипом Нью-Йоркского университета, я подхожу к комоду и, достаю оттуда спортивные леггинсы.

Я торопливо выхожу из комнаты и иду по коридору, гадая о новостях, которые меня ждут. Возможно, отец сказал Винсенту, что есть шанс, что однажды я буду главой семьи? Или кто-то видел меня с Алексом, и мне конец?

Дверь в кабинет моего отца открыта, и издалека я вижу отца и его заместителя Энтони, стоящего возле его стола. Винсент сидит на одном из стульев возле камина.

Когда я вхожу, все взгляды обращаются на меня.

— Прощу прощения, что заставила вас ждать, — начинаю я.

Энтони, не произнося ни слова, пересекает комнату и закрывает за мной дверь. Я подхожу к Винсенту и сажусь напротив него.

— Что, черт возьми, происходит? — Шепчу я, слегка наклоняясь к брату.

— Сейчас узнаешь, — отвечает Винсент, глядя в сторону отца.

Проходит несколько минут, но никто не говорит ни слова. Я не могу больше выносить витающего в воздухе напряжения, поэтому решаю взять дело в свои руки. Резко вскочив на ноги, я пересекаю комнату и приближаюсь к отцовскому столу. Отец даже не отрывает взгляда от стопки бумаг на столе, как стоящий прямо за его спиной Энтони.

Когда мы ранее говорили о возможности того, что я возглавлю семью Кингов, мой отец не сказал мне о том, что Энтони также был претендентом на эту должность. У нас ранее не было необходимости обсуждать все это, так как все знали, что он был единственным человеком, которому отец доверял больше, чем кому-либо в мире. Не нужно быть гением, что бы понять, что если отец сочтет нас с братом недостойными этой должности, Энтони будет следующим в очереди.

— Кто-нибудь скажет мне, наконец, что здесь происходит? — настойчиво требую я.

Отец пристально смотрит на меня, и я замечаю, что складка, образовывающаяся между его бровей, когда он хмурится, глубже, чем обычно. Это определенно не к добру.

— Мне очень жаль, Figlia¹, — начинает он. — Надеюсь, я не испортил твой вечер с Марко, вызвав тебя сюда, но боюсь, у меня не было другого выбора. Нашей семье объявили войну.

— Войну? — переспрашиваю я, глядя на человека, благодаря которому я большую часть жизни чувствовала себя в полной безопасности. — Что ты подразумеваешь под словом «война»?

— Это длинная история, но семья Ивановых решила, что мы проявили к ним неуважение, и они хотят урвать свой кусок, — объясняет он.

Я качаю головой, пытаясь переварить услышанную информацию. Я слышала о семье Ивановых. Об этой семье слышал каждый, так же, как и о семье Кингов. Наши русские партнеры, с которыми у нас всегда были натянутые отношения, между нашими семьями никогда не было взаимной любви.

— Зачем им воевать с нами? Мы ничего им не сделали, — настаиваю я.

Взгляд моего отца обращается к Энтони, а затем снова ко мне.

— Их жалобы имеют основание, но их требования неприемлемы для нас.

Я долго смотрю на отца, который за всю свою жизнь ни в чем, ни разу, не признал своей вины.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что их недовольство имеет смысл? — переспрашиваю я.

Мой отец снова смотрит на лежащую перед ним стопку бумаг, и я знаю, что бы ни произошло, наша семья каким-то образом к этому причастна.

— Figlia, я не всегда был хорошим отцом или мужем… — начинает мой отец, и я сразу понимаю, о чем идет речь.

— Речь идет о том, что на тебя подали в суд из-за алиментов? — спрашиваю я, все еще не понимая, какое отношение это имеет к Ивановым.

— Откуда ты об этом знаешь? — охает отец, бросая на Винсента раздраженный взгляд.

— Что? Я ей ничего не говорил, — фыркает мой брат.

— Он ничего мне не говорил, папочка. Это я вчера вечером отдала документы ему в руки, — заявляю я и наблюдаю, как взгляд отца мечется между мной и братом.

— Мне нужно, чтобы ты меня выслушала. — говорит он строгим голосом, пристально глядя на меня. — Это очень деликатная ситуация, и я не хочу, чтобы кто-либо из вас, дети, был втянут в нее. Просто я не знаю, что мне делать.

— Папа, я не какая-то беспомощная маленькая девочка. Это и моя семья тоже, так что ты должен рассказать мне, что происходит. — отвечаю я.