Багровые волны

Раньше большая часть продовольствия завозилась с континента и из колоний. После разгрома Британии все изменилось. Если что и везли на остров, так это только оружие и американских наемников. Сильно поредевшие после битвы за Британию советский и германский флоты не могли обеспечить блокаду, авиация тоже не справлялась с защитой острова.

Голод был страшен. Враз выросли цены на продовольствие, фермеры спешно вооружались и не спешили продавать излишки со своих хозяйств. Склады в городах быстро опустошались, а по большей части разворовывались ушлыми дельцами и английской администрацией. Оккупация привела к остановке промышленности, тоже питавшейся за счет импортного сырья. Выброшенные на улицу люди потеряли свои накопления, фунт стерлингов обесценился. Немногие сохранившие работу счастливчики еле сводили концы с концами, но им хотя бы не грозила голодная смерть. Обеды в заводских столовых порой ценились выше любых денег.

В это страшное время, когда в Англии убивали за буханку хлеба, комендант Плимута принял неординарное решение, разом избавившее его от многих проблем. Началось с мобилизации всех желающих поработать на судоремонтных предприятиях, все плимутские мастерские получили заказы от советского флота. Одновременно советская власть установила контроль за владельцами предприятий, чтоб те не воровали у рабочих и вовремя платили зарплату. Заказы комендатура оплачивала полновесными советскими рублями и продовольствием. Были организованы общественные работы, за которые тоже платили, причем продовольствием по флотским нормам довольствия.

Флотское командование быстро поняло суть проблемы и обеспечило снабжение советской зоны, пусть и не как в Союзе, но терпимо. Проблема голода отступила на второй план. Зато население очень быстро поняло, в чьей руке миска с похлебкой и само навело порядок на полуострове. Повстанцы и бандиты без разговоров выдавались военным патрулям либо расстреливались самими обывателями.

К весне 41го года о самоуправстве коменданта стало известно в Москве. В Плимут вылетела комиссия во главе с наркомом Николаем Кузнецовым. Сопровождавшие моряков специалисты НКВД быстро разобрались в ситуации и увеличили лимиты на снабжение Корнуолла с учетом нужд местного населения. Также были рассмотрены и удовлетворены заявки местной промышленности на сырье, топливо и материалы. Полковник Кривошеев вместо нагоняя получил орден и немалые права почти полновластного хозяина военно-морской базы.

Слухи о корнуольском островке благоденствия быстро распространились по всей Англии. Весной советским пограничникам уже приходилось отбиваться от толп голодающих, стремящихся любыми путями попасть в советскую контрольную зону. Опять помогло НКВД и товарищи из трофейных комиссий. Прямо на границе организовали фильтрационный лагерь. Теперь все желающие могли предложить Советскому Союзу свои услуги. Специалистов, высококвалифицированных рабочих, ученых трудоустраивали в советской зоне или вместе с семьями вывозили в Союз.

Летом 41го было достигнуто соглашение с Германией об английских репарациях. Получивший несколько недостроенных кораблей СССР взял под свою опеку часть судостроительных заводов и быстро загрузил их работой. При этом советские управляющие платили рабочим и специалистам в полтора раза больше, чем немцы, организовывали при заводах столовые и общежития. Понятно дело, местные и потянулись к нашим.

Вот так, буханка хлеба помогла нашему флоту, спасла немало человеческих жизней и закрепила за Союзом Корнуолл. Плебисцит среди местного населения способствовал установлению советского протектората и закреплению аренды полуострова на 99 лет. Арендная плата была установлена в размере одной копейки за квадратный километр в год и пересмотру не подлежала.

Воспоминания о делах полковника Кривошеева незаметно повысили настроение Виктора Котлова. Жизнь уже не казалась такой мрачной и безысходной, да и в отсеках подлодки вроде стало светлее.

— Переживем — буркнул себе под нос контр-адмирал.

Под рукой Виктора Котлова целый дивизион подлодок, а рядом крейсируют еще два. Это сила, это 18 добротных средних и больших подводных лодок с крепко сколоченными экипажами и прошедшими огонь и воду офицерами. Многих своих командиров контр-адмирал знал не один год. Со многими он делил место в кают-компании, обед и глоток воздуха в тесных отсеках субмарин. В своих людях Котлов был уверен.

— Я понимать, мы драться с янки? — опять этот немец не вовремя пристал.

— Да, они пытаются нам помешать.

— Но мы в тельняшках — лицо фрегатен-капитана Борхерта расплылось в широкой улыбке.

— Товарищ контр-адмирал, с Б-24 передают, что у них внештатная ситуация — доложил старпом.

— Что?!

— Вышел из строя радиолокатор.

— Когда смогут починить?

— Сейчас уточню.

— Подожди, я сам переговорю с кап-три Донцовым — с этими словами Котлов сунул в карман бланк шифровки и поспешил в рубку гидроакустиков.