Багровый рассвет

От самой неожиданной постановки вопроса Ян опешил, а незнакомец, не дожидаясь ответа, продолжил:

– Столетие назад совершенно чуждые обществу идеи были подняты из помойного бака общественного презрения, отмыты и, в конце концов, законодательно закреплены. И последствия этих действий мы воочию наблюдаем и чувствуем сейчас. Виноваты те, кто продвигал одурманивание общества идеями бесконечного потребления никому в принципе не нужных продуктов, все эти генные модификации, однополые браки и тому подобную дрянь. Выросло несколько поколений пассивных потребителей, отучившихся думать и привыкших, что за них это делают идеологи государства и средства массовой информации. Так и в самом деле жить проще. Оптимизм, как правило, присутствует у тех, кто наименее проинформирован о происходящем вокруг. Так вот, вряд ли ты слышал об «окне Овертона», но, согласно этой теории, для каждой идеи или проблемы в обществе существует так называемое окно возможностей. В пределах этого окна идею могут широко обсуждать, открыто поддерживать, пропагандировать, пытаться закрепить законодательно – или не могут. Это окно двигают, меняя тем самым веер возможностей, от стадии «немыслимого состояния», то есть совершенно чуждого общественной морали, полностью отвергаемого и не принимаемого, до стадии состояния «актуальная политика», то есть уже широко обсуждённого, принятого массовым сознанием и закреплённого в законах. Это было даже не промыванием мозгов как таковым, а технологиям куда более тонкими, которые изуродовали общество до неузнаваемости. Эффективными их делало последовательное, системное применение и незаметность для общества – главной жертвы самого факта такого воздействия. И сейчас остались лишь островки былого нормального человечества, если таковое вообще когда-то существовало. Все остальные группировки поражены этой заразой без возможности когда-либо в обозримом более чем туманном будущем чт-то осознать и исправить. Все заняты войной и завоеванием ещё оставшихся территорий и ресурсов, ничего, по сути, не планируя в долговременной перспективе. Здесь всё зашло слишком далеко, и выхода как такового уже не осталось…

– К чему вы рассказываете это мне?! – вставил холодно Ян, который не вполне понимал, куда клонит этот неожиданный лектор. – Мир был таким всегда. Не хуже и не лучше… Ничего не изменилось. Просто сейчас более откровенно видно, что выживают только сильнейшие. Вот ханьцы выбили бритов, а мы, как всегда, будем пытаться жить дальше. Кто вы такие, и где мы вообще находимся?

Военный покивал.

– Да, простые люди даже не задумываются и не видят искусственных изменений социума, происходящих вокруг, – словно не заметив вопросов Яна, продолжал он. – Все как сейчас, так и раньше заняты борьбой друг с другом за выживание и обогащение. Но ещё столетие назад такое понятие, как каннибализм, в государственных масштабах казалось каким-то диким этапом истории и единичными эксцессами. Сейчас же это довольно распространённая практика во многих новых государствах по всему свихнувшемуся миру, особенно в Южном полушарии.

Вообще же манипулирование общественным сознанием, о котором я начал говорить, уже в прошлом столетии начали использовать соперничающие государства, чтобы подорвать противника изнутри, не ввязываясь в военные конфликты, и использование этой технологии неизменно приводило к желаемому результату. В качестве оружия для уничтожения стоявших у кого-либо на пути человеческих сообществ такая технология стала куда эффективнее термоядерного заряда. Вот только проблема, видимо, в том, что все использовали это оружие друг против друга, и все стороны достигли результатов. Нельзя сказать, что люди, использовавшие технологии «окна Овертона», были плохими или маньяками с нарушенной психикой. Они просто хотели достичь максимального перевеса для своей страны или группировки, являясь для «своих» вполне прогрессивными и передовыми личностями. Вот только, как говорится, хотели, как лучше, а получилось – как всегда.