Байкал. Книга 5

Всё это вкупе с остальным выглядело бы комично, если бы мне не приходилось гнать от себя мысль о том, что Арик опять пропал в мятущемся над нами снеге, что убита Вералга, и этого моему брату точно никогда не простят, а значит, не помогут мне отыскать его… но на что мне его искать? Чтобы отомстить за погубленного нерождённого ребёнка? Или чтобы быть с ним и Аяей рядом?.. Я не только не мог сейчас об этом не думать, но мне хотелось бросить всех и броситься, крича вьялице: «Ар! Арик! Аяя! Вернитесь! Возьмите и меня на свои крылья!»… А потому я наклонился над Мировасором, причём Агори приподнял и эту глыбу, и мы вытащили раненого. Он был без памяти от боли и удара, и оттого, что его придавило массой снега, и от мороза. Пришлось немедля помочь ему.

– Викол, Орсег, идите к пещере, Агори, Рыба, Дамэ, ведите их, разожгите костер, обогреться, не то захвораете все. И так… перемёрзли…

Я срастил Мировасору раздробленные ноги в один миг, а вот тащить его, ещё бессознательного, на себе было делом тяжким и, главное, нерадостным, с куда большим удовольствием я сбросил бы его в пропасть. Когда я добрался до пещеры со своей ношей, мои сотоварищи были почти в том же состоянии, потому что костра зажечь было нечем. Никто из них огнём не владел, мог Арик, как известно, и Мировасор, что бы теперь без памяти. А моих похоронок с огнивом в этой пещере, они, разумеется, не знали. Так что я послал тех, кто был хоть как-то одет, а это Дамэ, Агори и Рыба, за хворостом или дровами, а пока запалил то, что здесь оставалось с прошлых времён, и заставил Орсега растирать Мировасора:

– Его разогреешь и сам согреешься.

– А т-ты, ч-чт-то? Не м-мёрз-знеш-шь?

– Что ж я, не живой? – хмыкнул я, но в сравнении с ним, я был одет неплохо: в рубашке и вязанке и штаны на мне тёплые, и катанки.

Пещера наполнилась дымом, потому что здешние дрова сто раз отсырели, но всё же занялись и разгорелись, а вскоре подоспели и наши с дровами и хворостом, потому костёр запылал знатный, все мигом согрелись.

– Как теперь? – спросил Викол, с тоской глядя на костер, вытянув к нему на удивление большие руки. – У нас тут ни собак, ни одежды, ни того, кто может перемещаться в одно мгновение…

Он отвернулся, сделав вид, что дым попал ему в глаза, потому что голос его дрогнул. Но едва он произнёс эти слова, как за спиной мы услышали чей-то голос, показавшийся мне смутно знакомым:

– Вот они, здесь…

– Хвала Создателю! – ахнула Вералга, вваливаясь в пещеру, почти занесённую снаружи снегом. И я хотел сказать то же самое, потому, что она жива, стало быть, не ошибся Арик, не Вералге шею скрутил.

На ней была шуба, а на голове лохматая шапка. За Вералгой вошла… Басыр. Позади был кто-то ещё, но отсюда, из глубины не было видать. Викол бросился к Вералге, с радостными воплями, хватая её за руки, глядя в лицо, ещё не веря. А Басыр ответила на мой молчаливый взгляд:

– Дак-ить, едва лавина сошла, она к нам и вбегат, однако! – проговорила она, улыбаясь, от чего её щёчки выдвинулись яблочками и показались зубки, особенно мило два передних, немного торчащих вперёд. Пока я разглядывал её знакомое лицо, будто находя в нем милые черты, она продолжила: – И криком кричит, что тута все сгинули под снегом. Стало быть, не все…

Я подошёл к ней.

– Басыр… так ты, глаза мне отвела тогда?

– Отвела, а на что ты мне был нужон тада, када ты хоть и со мной был, а всё об ей думал. Теперя ничего… гляжу, её нету здеся… Иде же? Али сгинула под лавиной?

– Нет, они раньше улетели.

– Так они живы?! – радостно ахнула Вералга.

– Ты-то как жива? – засмеялся Орсег, радостно натягивая предложенную шубу и штаны из меха.

– А почему я не должна быть жива? – удивилась Вералга. – Правда я не помню, как оказалась на берегу, где льдины едва не с дом качаются. Лежу, спиной примёрзла ко льду… поднялась, и сразу будто всё вспомнила, тут и громадная лавина сошла на эту скалу. Ну я и кинулась в ближайшее человечье поселение. А там – вот кто, настоящая здешняя предвечная. Да ещё какая!

– Какая? – спросил Орсег, с интересом оглядывая Басыр, ишь ты, выискался соперник.

– Моя наставница, – сказала Вералга.

– Она?! – изумился Викол.

– Именно. Но то дальше, намного дальше не север было, тогда там было тепло и славно… Это теперь что-то нехорошее в природе сделалося, что сюда такая стужа-то пришла.

– Зла скопилось много, а любви мало, вот и остыла природа. А ныне снова Любовь воплощённую согнали с места, так что нескоро сюда опять весна-от придёть… – ответила Басыр. – Бережнее надо к себе подобным. Я вот впервые вместе так много предвечных вижу, ранее не более двух, вот как Эрбин и Аяя. Что ж вы обидели её? За что? Кому она помешала? Эрбин, ты ли сотворил что?

– Она не одна улетела.

– Ах вот как… так, стало быть, калека тот, что через нас прошёл, сильнейший из всех предвечных, кого я видала, это… ваш здешний Арий, твой брат? – она взглянула на меня.

– Ты знаешь тутошних предвечных? Когда вы пришли сюда, разве тут кто о нас ещё помнил? – удивился я.