Байкер без головы

— Не понял? — удивился Гошка. — Китайские иероглифы — копия? С чего? Точней, с кого?

— Видишь ли, первыми китайскими императорами, если ты помнишь, были драконы, — промолвила Вика. — Ты никогда не задумывался, почему весь мир пользуется сходными алфавитами и только китайцы, корейцы, японцы и египтяне — какими-то странными значками?

Гошка ошарашено молчал, уставясь на Вику.

— Это драконья письменность, — сказала Вика. — Люди просто приспособили ее для себя, как смогли, как поняли… говорят, драконы владели Истинной Речью, каждое их слово становилось заклинанием. Разумеется, люди, как всегда, все перепутали, писцы постоянно упрощали священные знаки, чтоб им легче было записывать всякие придворные глупости. Но крупицы истинных знаний сохранились в самых древних иероглифах. Вот из таких иероглифов и состоит азбука онмеджи.

Алекс только делал вид, что он разглядывает иероглифы. Куда больше он смотрел на саму Вику. И ничего не мог с этим поделать.

Конечно, смотреть на нее приходилось украдкой. Достаточно и тех глупостей, которые он уже натворил. Еще немного, и в классе их объявят «женихом и невестой». А Вика только переехала и никого еще толком не знает. Ей и без того тяжело, наверное. Она ничем этого не заслужила. Так что, Алекс, сходишь с ума — сходи, но так, чтоб не мешать окружающим. Чтоб твое прогрессирующее безумие никому, кроме тебя, не вредило.

Алекс вздохнул и вновь мысленно увидел себя на байке, а рыжеволосая и зеленоглазая сидела сзади, крепко держась за его кожаную в заклепках куртку.

Алекс, сам не зная зачем, взял лежавшую на столе ручку и почти машинально вывел на каком-то листке… нет, не инициалы так нравящейся ему девчонки, и даже не ее имя… она ведь и без того тут, и он не томится в разлуке, тоске и печали, как какой-нибудь романтический влюбленный из дурацкого сериала… для того, чтобы пригласить ее на прогулку на байке, ему не хватает совсем другого. «Харлей-Дэвидсон-Спротстер-Хаггер» — вывела его рука недостающее.

Все самое важное и опасное начинается с вот таких вот малозаметных и неосмысленных действий, которым никогда не придают значения.

— Алекс, ты что творишь? — удивленно вопросила Катька.

Алекс вздрогнул, возвращаясь в реальный мир.

«Неужто я написал «Вика»?» — испугался он.

Бросил взгляд на бумажку и тотчас успокоился.

«Харлей-Дэвидсон-Спортстер-Хаггер».

«И все».

«Сейчас все посмеются над моей мотоциклетной манией, неприличной для серьезного мага!»

— Ну ты даешь! — Гошка подхватил бумажку.

— Да, мне нравится этот байк, что тут такого? — лениво поинтересовался Алекс.

— Все же не стоило писать его на Викиной японской печати, — заметила Катька.

— На Викиной — что? — Алекс удивленно вытаращился на бумажку в Гошкиных руках. На круглую бумажку в руках приятеля. Гошка перевернул ее к Алексу другой стороной. Иероглифы посмотрели на него глазами дракона.

— А что? Круто! — развеселился Гошка. — Вика, наверняка это повысит ее убойную силу! Прикинь, не просто магия, а магия и еще тяжеленный «Харлей» в придачу. Ни один монстр не устоит!

— Тогда уж лучше танк, — улыбнулась Вика.

— Прости, Вика, я не нарочно… — повинился Алекс. — Просто, знаешь, задумался…

— Вряд ли ее можно теперь использовать, — озабоченно заметила Катька. — Кто знает, как скажется эта надпись? Может, и никак, а может, исказит изначальное заклятие. Одно дело, если б это обычный человек написал, но это написано рукой мага… мага, который настолько одурел от своих любимых мотоциклов, что света белого не видит! Шаман, нельзя быть таким невнимательным! Для мага это непростительно!

— Я и в самом деле не знаю, что даст такое сочетание знаков, — озабоченно заметила Вика.

— Как что? Я ж говорю — повышение убойной силы! — продолжал веселиться Гошка.

— Ну ладно-ладно… шучу, — стушевался он, когда две девчонки посмотрели на него одинаково серьезными взглядами. — Да что переживать в самом-то деле, — промолвил он и сунул печать в огонь свечи. — Вот так вот. Огонь, он все чистит!

— Оборотень, ты что?! — испуганно ахнула Вика, когда печать внезапно вспыхнула ярким пламенем.

— Спокойно, я пожарник со стажем! — весело откликнулся Гошка.

— Ты поджигатель со стажем! — рассердилась Катька. — Туши немедленно!

Печать сгорела как-то удивительно быстро. Сгорела полностью. Ее не пришлось тушить, и ни клочка бумаги не осталось в руках изумленного Гошки.

— Я ж говорил, что я — опытный пожарник, — промолвил он, однако вид у него был слегка обескураженный.

— Вика, ты что? — встревоженно вопросил Алекс, глядя на замершую, уставившуюся в одну точку девчонку.

— Мне страшно, — тихо откликнулась та. — Она как-то… странно сгорела…

— Все страшное уже позади, — откликнулся Гошка. — Я ж говорю, огонь все чистит.

— Это в Европе он все чистит, — почти прошептала Вика. — А в Японии сжечь написанное — отправить просьбу в иной мир. Обычно сжигают подношения Богам. И просьбы сжигают тоже. Шаман хотел свой мотоцикл, его название и написал… вот только это была могильная печать… взывающая к мертвым… это все равно, что попросить мотоцикл у мертвецов… или попросить мертвый мотоцикл…