Байкерша на каникулах

«Фух! Слава Богу!» – боясь ликовать в открытую, чтобы меня не загребли в дружный коллектив-трио, который явно мечтал сопроводить меня до родной квартиры, важно кивнула, оставаясь серьёзной.

– Так точно! Только с ними и буду советоваться, делая каждый шаг по площади.

Дядя Андрей фыркнул, резко отвернувшись.

– Я надеюсь, – папе было не до смеха. – Сима, не вынуждай меня записывать тебя на приём к гинекологу!

– Фу! Папа! Это уже точно перебор!

Жгучий брюнет, волосы которого даже солнце не могло осветлить, уныло почесал затылок.

‍

– Неееееееееееееет! Нет-нет-нет!!! – осталось только упасть на брусчатку, пару раз приложится к нему лицом  – и я младшая сестра Эйс Вентура, роль которого шикарно отыграл Джим Керри. – Мало мне каждое лето с ней у бабушки жить?! Это проклятье какое?! Что я тебе плохого сделала?! Сам езжай!

– Один? В компанию твоей матери?! – папа вздрогнул. – Ты не можешь быть такой жестокой.

– Зачем ты ей вообще сказал сейчас? – насмешливо протянул дядя Андрей, покачав головой.

– Я не умею врать, – процедил папа, поморщившись. – Дочь спросила, а я не тёлка, вилять от прямого ответа!

– «Увиливать», – на автомате исправила родителя, ругая себя, на чём свет стоит за свой дурацкий вопрос.

– Сима, ну, блин! – Маша не выдержала, подскочив к нам, цепляясь за мой локоть. – Дядя Олег, до свиданья! Мы побежали!

– Пока. Будьте осторожны!

Как на автопилоте, я еле поспевала за своим «буксиром», ловко лавирующим между ликующего народа, настроение которого я уже не разделяла.

– Ты чё такая? Не кисни. Мы же…

– Я еду на выпускной к сестре.

Машка резко затормозила, и я врезалась в неё по инерции.

– ЧТО?! К этой… плохой «тебе»?!

Как всегда представляя мою старшенькую на пять минут сестру плохой версией меня, Маша, как отражение, повторила мой недавний «восторг», выпучив глаза.

– Я… я… соболезную.

«И это говорит человек, который пробыл в обществе гламурной воронежской фифы ПЯТЬ МИНУТ!!!» – настроение окончательно упало ниже плинтуса.

Ева Мотаева была невероятно красивой, как говорит она сама, версией меня. Каштановые волосы, доставшиеся нам от мамы, девушка осветляла совсем немного, тем не менее сразу выделялась на моём фоне. Постоянно подкрашенные губки, наращённые ресницы, ногти, все дела… короче, муси-пуси, секси-шмекси! Куда там нам, серости питерской с неизменным хвостом на башке!

– Х-хм! Спрашивать – почему Ева не приехала на твой выпускной – не буду – медленно протянула Маша Уварова, повертев головой.

– Уж сделай милость!

– Ладно! Надо тебе поднимать настроение! Это не дело! Скоро фестиваль «Алые паруса» начнётся!

– Не скоро, – быстро посмотрела на время, понимая, что у нас, до 22.00, в запасе есть ещё четыре часа.

– Не важно. Народ собирается, а значит, скучать нельзя! Пошли за мороженным!

– Пошли.

Моя унылость мерно оседала в груди, отказываясь проходить. Чтобы меня понять, надо представить дом с гламурными призраками. Именно сожителем этих существ я себя чувствовала, когда приезжала в Воронеж. Кристина Мотаева и её дочь – Ева интересовались исключительно самими собой. Тусовки, закрытые вечеринки, визиты к подругам-друзьям… Мама и сестра были настолько одинаковы в общении, что с души воротило с ними находиться рядом. А ещё эти взгляды типа: «столичная штучка» пожаловала!

Да я, по сравнению с этими воронежскими красотками, жуткая уродина и сельпошница! А Ева ещё злилась за то, что с папой живу я, а не она… но разве есть в этом моя вина?! Ведь, когда она приезжала к нам в мотосалон, где мы жили, занимая второй этаж, сама через три дня смылась обратно в свой областной центр, причитая, что в двухкомнатной квартире ей маслом воняет!

«Как меня достало это постоянное чувство вины!» – стоило только вспомнить, сколько накопленных обид мне приходилось выслушивать каждое лето от старшенькой, как только мы с ней оказывались у бабушки Оли, папиной маме, в Сомово, хотелось стонать в голос.

– Машунь, – видя, что мороженному моё настроение не спасти, решила не портить праздник подруге, – ты пока потусуйся тут, я домой смотаюсь… рюкзак отвезу, – кивнула на красную тару, брошенную на стул кафешки, где мы съели по три кружочка холодного десерта.

– Мотаева, не расстраивай меня, – мотнула головой Уварова, подозрительно прищурившись. – Поклянись, что вернёшься!

– Вернусь, – обречённо вздохнула, обращая все надежды на любимую «Коброчку», езда на которой способна поднять самое отвратительное настроение! – Да, правда! Честное, байкерское!

– Смотри у меня! А то твоя подруга закатит такую истерику, что Ева в сторонке нервно курить будет!

Я разразилась истерическим смехом.

– Хорошо-хорошо! Ты, куда страшнее демонов, не то, что моей сестры!

– Вот и отлично! Это, блин, наш выпускной, Сима! И отпраздновать его я хочу именно с тобой, несмотря на тот факт, что ты – переведённая в седьмой класс новенькая! Езжай, и знай, что твоя верная Ассоль ждёт не Грэя с его «Алыми парусами», а тебя на алой «Кобре»!

У меня защипало в носу от того количества эмоций, которое навалилось после подобного заявления.

– Машка… – кинувшись обниматься, мы стали реветь.