Байкеры

Еще светло. Стая выжидает в Лесу, за деревьями, сузившимися глазами разглядывая городок, напряженно привстав с седел и нервно покручивая рукоятки газа. Рокот последнего работающего двигателя стих, и в тишине шелково шуршали шины подгоняемых к обочине аппаратов. Кей слез и сидел на удобном дубовом пне, пристроив байк у столбика с информационно-указательным знаком «Конец населенного пункта».

Горожанин держал в левой руке помятый стаканчик, в правой, на отлете, — кривую сигарету, распространяющую тяжелый аромат летнего сортира. При этом он пытался с набитым ртом спорить о финальном матче Кубка наций. Проговаривать отдельные слова удавалось с трудом, потому что между зубов застряли твердые волокна пережаренного мяса свиньи, сдохшей от вздутия желудка, а в горле бушевало пламя от неимоверного количества перца, бухнутого в жратву местным кухарем, пожелавшим таким способом отбить привкус тухлятины и продезинфицировать дежурное блюдо.

Кей заметил на обочине крысу с крысятами. Семейство, вероятно, обитало в одном из придорожных сараев, где самые трезвые из горожан хранили капусту и свеклу. Толстохвостая и сердитая до лютости мамаша подогнала жизнерадостный выводок к асфальту, и сейчас грызуны прятались за колесом кроссовика. Натягивая шлем, Кей направился к байку, но на полпути остановился и подождал, пока животные перебегут шоссе. Самый подвижный и любопытный крысенок попытался залезть на колесо байка, и это ему почти удалось. Он зацепился за ребро рифленой резины и радостно пищал, вертя по сторонам острой мордочкой и гордясь собственной лихостью перед братьями и сестрами. Его мамаша прекратила праздник, встав на задние лапы и смахнув сына в розовую кучку копошащихся на земле крысят. Торопливо подгоняя безалаберное семейство, крыса перевела его через дорогу и спрятала в траве.

Над «ЗаХиР-дискотекой» задергались огни трех хилых лампочек, и нетерпеливо гудевшая публика заторопилась войти и занять место в отгороженном во дворе загончике. Жители городка стояли, привычно привалившись спинами с доскам, и обсуждали вслух достоинства тех, кто отчебучивал в центре площадки. Хрипатая музыка возбуждала, но нельзя забывать и о главном. Вот оно, началось! К горлу подступила тошнота, и руки горожан одновременно потянулись к внутренним карманам, где булькала в бутылках живая вода. Кое-кто сорвался с места и убежал: то ли блевать, то ли за добавкой.

Отличительный знак Трибунала — хромированные накладки на поворотниках в виде готической буквы «Т». Кей отвел от них взгляд и напрягся. Трибунал поднял руку.

— Джер-р-ронимо!.- истосковавшийся по драке Барон издал боевой индейский клич, срываясь с места и пропав в туче дорожной пыли.

Стая вошла в городок с мощью первого удара топора, крепко зажатого мускулистыми руками мясника с опытом.

Слегка завалившись на повороте, Кей затормозил, как влитой, напротив магазина. Вокруг болтались горожане, с пьяным недоумением рассматривая Стаю, приготовившись обидеться и сказать пару резких слов.

Не пришлось!

Двое Бешеных ворвались в магазин, столкнув с крыльца замедленно перемещающихся мужичков, и после секундной заминки, сопровождавшейся невнятным шумом, выволокли наружу хозяина, за которым бежала его растяпистая супруга, выпучив глаза и вопя несуразное. Хозяина вытолкнули во двор, и он, с бледным лицом и трясущимися отвисшими щеками, уставился на Бешеных. За темными стеклами шлемов он не видел лиц. Это пугало больше всего.

Бешеные держали мужика за руки. Стоявший рядом Капеллан примерился и, крякнув от усердия, ударил его обрезком железной трубы снизу вверх, с оттягом, наискось, под подбородок. Раз, другой… Приговаривая при этом:

— Во имя Отца… Бац!

— …и Сына… Бац!

— и… Харлея…

От азарта Капеллан начал заговариваться.

— …с Дэвидсоном!

Голова магазинщика дернулась в последний раз, его отпустили, и он осел в пыль, отключившись до конца представления. Для порядка его еще немного попинали ботинками, сломав те ребра, до которых можно было добраться сквозь слой жира, и превратив лицо в готовую для жарки котлету.

Сидевшие за спинами Бешеных Белая, Черная и Рыжая, крепко сжав губы и стараясь подавить волнение, вытаскивали из седельных сумок бутылки с «Пир-роцветом», как прозвал Злой свой фирменный коктейль для огненных забав. Они поджигали торчащие из горлышек тряпичные хвосты и передавали бутылки Бешеным. Те широко размахивались и швыряли «Пирроцвет» в магазин. Пара сосудов угодила на крышу, одна бутылка попала в окно. Насквозь пропитанное алкоголем заведение занялось, как сухой стог, и моментально заполыхало, красиво озаряя окрестности в подступающих сумерках.

Когда Капеллан усаживался на байк, Кей отметил, что поп-расстрига снял на время четки из металлических шариков, с которыми обычно не расставался и частенько причащал противника заместо кастета. Капеллан погладил укрепленную на бензобаке литую иконку с изможденным ликом Св. Покровителя-всех-кто-в-пути. Поймав взгляд Кея, Капеллан улыбнулся и ободряюще похлопал его по плечу: