Байки из STIKS-а

— Дождался дед, когда муры на ночь остановятся. Троих на постах зарезал. Одного когда тот поссать отошел. Оставшимся троим под ноги муляж гранаты кинул, а когда те попадали, то одного зарезал, а двух расстрелял. Дед–то, как ни крути, охотник.

— Нормально так. Одним махом семерых побивахом.

— Суровый дед.

— Там и живчик, поди, добыл.

— Вроде того. На всех того живчика не хватило, да и не знал еще никто, что это живчик. Видели только, что муры его потребляли. В общим, отпились, как смогли. А дед, значит, организовал из них партизанский отряд, назвал именем Сидора Ковпака и увел было в лес, организовывать базу, да только вспомнил, что скоро должны приехать две машины с подкреплением. По следам все организовали так, будто конвой сам по какой–то нужде увел людей в лес. И там уже, в чаще, новоявленные партизаны устроили засаду.

— Да это просто песня какая–то! — заржали уже все в голос.

— Песня в том, что проинструктировать людей он не успел и те порубили всех муров в капусту, не оставив ни одного языка. И, хотите верьте, хотите нет, отряд Сидора Ковпака там еще неделю партизанил, пока дед не сообразил, что личный состав без этого странного бухла, который привозили американцы, скоро загнется. Снялись партизаны с только что построенной базы и отправились на поиск выживших местных.

— Все дошли?

— Все. Вышли к Полынному всем составом. Тридцать человек партизан и дед, пошивший себе уже папаху и смастеривший для себя и командиров отделений погоны. Наблюдали, конечно, за стабом долго. Убедились, что оккупантов в поселке нет, и вышли. Такие дела.

Впечатленные рейдеры некоторое время молча пили, без стеснения закусывая тем, что стояло на столе у Черныша с Карасем, пялились на извивающихся кошко–девочек, гадая, как те одевают трусики, и как умудряются их так быстро снимать.

— Если кто тут постарше есть, то может помнят про мура Сервака, — заговорил, наконец, один рейдеров, с аккуратной бородкой и уложенными волосами, что само по себе для Стикса казалось странным. Не было тут никогда не барбершопов. — Он пару лет честный люд кошмарил неподалеку от Прибрежного.

06. История мура Сервака

— Сервак он был из муров, как это тут правильно сказали, из идейных. Я‑то его еще до того, как он в мурье подался, знал. Вежливый такой, культурный, но, сука, говнистый. Говорят, не то программистом был, не то сисадмином. Я, понимаете, колхозник. Разницу не особо ощущаю.

Да что там говорить, мы вместе в Стикс попали, в один день, хотя и в разных кластерах. Его и меня рейдер Айболит в Прибрежный притащил…

Не, не тот Айболит, который знахарем в Контейнерном сидит, а другой. Про него я потом отдельно расскажу. Интересный был, кстати, мужик, но башкой двинутый. Хотел спасти всех. Метался по кластерам, за один рейд мог с полдюжины свежаков в стаб притащить. Вот и меня с Серваком приволок.

Сервака мы смешно подобрали. Айболит постоянно микрокластер на предмет разного компьютерного железа потрошил. Туда прилетал кусок здания с серверной. И вот подходим мы к нему, открываем дверь в эту самую серверную, а там свежак сидит.

Сервак сперва пристроился у шишек с компами шаманить. Прежнего компьютерщика на профилактике схарчили, и как раз освободилась вакансия. Сперва все ровно было, а потом повезли и его на профилактику. И оказалось, что дар, чуйка на опасность, у него ненормально сильный.

Сенс, матерый, раскачанный, в хер не дует, а Сервак чуть не в голосину воет: «Сейчас нас жрать будут! Вон, вон туда гляньте!».

Безопасник, что с ними в грузовике ехал, не поленился связаться с броней, где сенс ехал, гляньте мол. Глянули, а там элитник их выпасает. Отбились. И оказалось, что Сервак элитника чуть не за полкилометра засек. Такая вот жопа чувствительная на неприятности.

Понятно, что с тихим сидением за компом пришлось ему попрощаться. С таким даром самое место в конвое, который из Прибрежного в Контейнерный ходит. Он может и не хотел такой работы, да только кто же его спросил?

Стали Сервака горохом кормить как гуся на убой. Дар ему раскачали, мама не горюй. Мелочь он не ощущал, а вот если что реально опасное — крупные зараженные, мурье, внешники — этих чуял дальше любого сенса. И чем опаснее, тем дальше. Пару раз и это еле помогло, разок его даже подстрелили чутка. Истерил он тогда люто. Говорю ж, говнистый был человечишка.

Безопаснику тогдашнему пришла в голову гениальная мысль — скормить Серваку жемчужину. Мол дар усилит, будет все круто. И то ли жемчужина была порченая, то ли знахарь накосячил, но превратился Сервак в кваза. Дар, кстати, у него открылся новый — стал он выключателем. Людей как наркозом отключать научился.