Байки из зоны 51

Я неуклюже приняла сидячее положение, сделала как она сказала и в помещении стало достаточно светло, чтобы хотя бы различать окружающую обстановку. Но хуже всего, обнаружить ее, источник всех моих несчастий. Она сидела на бачке подобрав лапки и хвост под себя, глаза полузакрыты и в целом, выглядела она довольно расслабленной и умиротворенной. Я же, в ту самую секунду, горько пожалела что не умерла от инфаркта или инсульта. Да хоть от чего угодно, главное, чтобы это произошло задолго до этого самого пресловутого события. Ведь это было бы так просто сделать человеку с моим-то здоровьишком.

По правде сказать, в ту самую тяжеловесную минуту я прямо чувствовала, посреди удушающего ужаса, как кровь в моей голове разрывала стенки артерий, где-то немного левее и выше внутри. Что-то щелкало непрестанно, раз за разом, а в правом глазу отсвечивала яркая такая синева. Еще чуть-чуть и…

Увы нет, сколько бы я не надеялась, но здесь и сейчас, лицом к лицу я повстречалась со своими демонами, и как обычно бывает в таких случаях, оказалась полностью лишенной всякой надежды во спасении, но все же продолжала уповать на это.

– Я не одна, – произнесла я громко. – Со мной еще двое.

– Я знаю, – ответила та. – Они, скорее всего, в доброй миле от сюда. Пересекают поле за полем, в погоне за глупым кроликом. Думаешь что, сможешь меня обмануть?

– Я не трогала твоих котят…, – начала я оправдываться.

– Заткнись! – оборвала она и зашипела. Ее тело даже едва приподнялось от накатившей вспышки гнева, а затем она продолжила, но уже более спокойно, сидя на вытянутых передних лапах.

– Хоть я и признаю тот факт, что ты не прикасалась к моим деткам, но я полностью уверена, что именно ты стала главным зачинщиком их гибели. Впрочем, и всех последующих событий. И это полностью твоя вина, что погиб тот жалкий старикашка.

К слову, я сожгла его живьем, пока он бился об пол в своей беспомощности. Но он никто, – всего лишь безмозглый исполнитель. А ты, пусть и загребла жар чужими руками, но сегодня ты расплатишься за все. Как жаль, что у меня нет столько времени, чтобы я получила с тебя свое в той мере, в которой я бы хотела выпытать из тебя.

– Прости пожалуйста, я не знала что делать, я пыталась разрешить ситуацию лучшим образом и … – снова пыталась оправдаться я.

– Заткнись! Закрой свой безразмерный рот! Мне не нужна твоя жалость! Ты для меня не больше чем жалкое насекомое. Но я отрежу все твои лапки, одна за другой, и буду обгладывать твое лицо, пока в тебе не потухнут последние искорки жизни, – уже прорычала она.

На этих словах она встала на четыре лапы, готовясь к прыжку, ее хвост принялся ловить баланс, и что-то внутри ее зашипело, загорелось светом, пробивавшимся сквозь ее мохнатую шкурку, но хорошо различимым красным заревом, на фоне потемок замкнутого помещения. – Я тебе этого никогда не прощу, – были ее последние слова и …

Она прыгнула на меня по навесной траектории, ведь расстояние для прыжка, оказалось, не более трех футов, а я зажмурила свои глаза. Но увы, что-то пошло сегодня не так для нас обоих. Какая-то серая масса, молнией влетела в помещение и пулей взмыло наперерез, камнем падающей кошки.

Их общий удар о кафельную стену был достаточно сильным, и ознаменовался, к тому же, довольно резкими животными звуками. Затем на меня свалился тяжелый и крепко сбитый комок, до каменного состояния напряженных мышц животных, дерущихся не на жизнь, а насмерть. Вообразите себе пару одержимых демонами кирпичей, завернутых в шубу, но готовых дойти до последнего, чтобы стереть друг друга в порошок.

Я же с невероятной силой сжала свои веки и принялась отрывисто молиться, поскольку мое дыхание… очень не хватало воздуха, категорически не хватало, если бы вы только знали, как мне было плохо, и страшно, и больно и душно…

Комок оголенной ярости, к моему счастью, скатился на пол, по пути широко полосуя острыми когтями все, что поддавалось их твердости. Затем, побоище переместилось под ванну, откуда понеслись оглушающие звуки, похожие на визг циркулярной пилы. Там же рычание и вспышки света. Но я никак не смела и голову оторвать от холодной глади ванной, а вместо того, продолжала мямлить молитвы, что успела выучить за последние дни изоляции. Всемогущий Господь, смилуйся надо мной, спаси мою душу грешную.

Еще проходит секунд тридцать, казавшимися целым часом и в эту звериную кучу плотно врезается свежая пара бойцов, а визг поднимается еще на добрых полсотни децибел, нашедшей выход непрестанной злобы и агрессии. Казалось, этому побоищу никогда не суждено было закончится, уж слишком долго это продолжалось. И ни одна сторона, очевидно, не могла взять вверх. Но в один неожиданный момент бой резко затих, и звуковая картина теперь состояла лишь из злобного рычания нескольких кошек, изредка нарушаемого прерывистым визгом одного из дерущихся. Видимо, в попытке вырваться из смертельного капкана острых как иглы кошачьих зубов и когтей.