Байки из зоны 51

– Да, ты права, я служил, но не горжусь этим. Я пару лет воевал, в Ираке и еще кое-где, о чем в прессе и слова не скажут. Слава богу, вернулся домой в целости-сохранности. И вообще бы рад выкинуть эту тему из головы.

– Расскажи хоть что-нибудь, ну пожалуйста! Мужчины для меня это настоящий источник познания, особенно прошедшие всякое такое.

– Да ну, скука смертная.

– Давай-давай, а то я тебе все пальцы переломаю, – сказала она и сжала в своем кулаке мизинец моей левой руки. – Ну же!

– Ничего себе выходки, похоже придется подчиниться.

– Я профи!

– Ну ладно, чуть-чуть расскажу. Только не знаю с чего бы начать.

– А давай с того момента, как ты уничтожаешь врагов Америки.

– Хорошо, дай-ка подумать… Врагов Америки хочешь… Пожалуй начну с того, что в Ираке я очутился на горячей фазе войны, когда снаряды валились со всех сторон и почти каждый день приходилось участвовать в боевых столкновениях. Противник нет-нет, но давал нам какой-никакой отпор и трупы моих сослуживцев каждый день возвращались на родину.

Я довольно быстро научился бездумно убивать, и почти перестать различать врага. Мужчины, женщины и даже дети, уже не было важно, просто из страха и шока. Все нас там ненавидели и даже сама матушка природа, казалось, ставила нам подножки на каждом шагу. А любой местный малый, счел бы величайшим удовольствием выпустить в каждого из нас пару магазинов калашникова. В моей же голове засела лишь одна единственная мысль: главное вернуться домой, а там, гори весь свет, хоть синим пламенем.

Пожалуй, расскажу про одну из своих зачисток. Представь: богом забытая селуха, у черта на куличках, глиняные дома, и ни одного уличного фонаря. Не говоря об асфальте на дорогах. Обычно это происходило так. Наши авиация калашматит день и ночь какое-нибудь селение, равняет его с землей и после, там даже тени не остается. Затем движемся мы.

Подъезжаем на «Страйкерах», с пулеметами на перевес, к следующей селухе, и там все стоят на носочках, а руки тянут вверх. Понятно, никто же не хотел умирать. Мы шарили по домам, забирали оружие и дальше брели, куда «мудрое» командование скажет. Бывало, вроде и взять-то нечего, но нет, наши обязательно пару дворов, да разбомбят. Так, для острастки.

Но бывало, и у нас земля уходила из-под ног, а наши танки горели как спички. Все дороги перерыты на десять рядов и заминированы через каждую четверть мили. Подорваться на СВУ дело не хитрое. Затем, будто этого мало, свинец сыпался за шиворот со всех сторон. Попробуй, разбери их, откуда палят. Спасайся сам как хочешь. Ненавидел я, в общем, эти зачистки и патрули.

Я был сержантом по званию и всегда старался быть впереди своего подразделения. Иначе тебя перестанут уважать, да и салаги будут целее. В руках М-4, иногда к нему примыкал штык-нож, сам не знаю зачем. Мы вышибали тощие двери, ломились в дома и ставили все живое на колени, до выяснения их личности.

Но в очередной раз, все пошло через задницу. Бывает такое, когда куча обстоятельств решает объединиться и делает твою жизнь невыносимой. Ближе к событием, соседнее отделение ломилось в один такой дом, а там… В общем ни дома ни отделения не осталось. Ловушку нам сделали. Арабы собрали в одну кучу все что горит, взрывается и способно убить, и спалили все к чертовой матери, вместе с нашими.

После того, как соберешь по клочкам своих товарищей, поневоле осатанеешь. Что и сделал весь наш штурмовой батальон. Пощада теперь было слово не про нас. Я и сам чувствовал это пламя в груди, когда хотелось крушить, бомбить, рвать, и ровнять все с землей. Тем более, когда спишь по два часа в сутки и боишься каждой тени, – тогда вообще с ума сходишь.

И вот мы опять пытаемся проникнуть в дом, притом, отнюдь не бедный, я замечу. Крепкий забор, и порядочное двухэтажное здание за ним. Окна закрыты ставнями. Мы ломимся в ворота и кто-то делает одиночный выстрел со двора. Одного моего бойца зацепило, слава богу, несерьезно. Делать нечего, мы взяли и бросили несколько гранат за ограду и затем уже пробились внутрь. Дряхлый старикан с английской винтовкой, времен крымской войны, обагрял кровью свою родную землю. Я направился к зданию, а мои бойцы уже выламывали входную дверь. Тьма, вот что я нашел внутри, войдя первым. Солнце снаружи светило ослепительно ярко, а из внутреннего освещения – дохлая керосинка. Хоть в этом доме и было электрическое освещение, но местная электростанция, усилиями наших же войск, приказала долго жить.

Кто-то в темноте схватил за ствол моего автомата и пытался вырвать, а я нажал на курок и давай косить, из стороны в сторону, силой направляя оружие на противника, пытавшегося оказать мне сопротивление. Я не прекратил пальбу, пока патроны не закончились. Моментально сменив магазин, я прислушался.