Байки из зоны 51

Всю свою жизнь я был этаким гадким утенком среди своих одноклассников. То место, где я учился, негласно называлась школой выживания, и мне здорово доставалось в детстве. Я любил читать, любил спокойствие, избегал гнева и агрессии. Даже в нужный момент грубо выразиться не умел, из-за чего, разумеется, я стал объектом для нападок. Пусть не частых, но все-таки. Появление в неудачном месте со сборником поэзии или томиком классического русского писателя в руках, могло страшно раздосадовать моих обидчиков. Слава богу, это осталось в прошлом.

Все резко изменилось, когда началось мое студенчество. Здесь я увидел массу людей, похожих на меня, искренне не имевших какого либо понимания, зачем было унижать других своих сверстников. И в довесок, интересных и весьма умных. Удивительно как все быстро забывается в этом мире, нужное и не нужное. Точно также, мои студенческие товарищи разом стерли из памяти, что значит быть изгоем, а таковыми когда-то были многие из них.

Но студенчество закончилось и началась серьезная взрослая жизнь. Я устроился на работу, в одну весьма амбициозную организацию научно-производственного толка. Ее деятельность простиралась от медицины, включая разработку и продажу лекарств и биомеханических протезов, до таких серьезных направлений, как военных. Конечно же, окруженных мрачными тучами заговора и угрозы всему живому.

Бывало, едешь на работу, а там кучка хиппи перед воротами держат плакаты с изображениями инопланетян. Хватит, вроде как, проводить нечеловеческие эксперименты. В защиту их, признаюсь, бывали кое-какие неприятные слухи, но всему верить не стоит. Зато я получил жилье, в приличном двухэтажном доме с огромными спальнями, рабочими кабинетами, комнатой отдыха, и большим задним двором. Правда, делить его, пришлось с другими молодыми инженерами и учеными из моей же рабочей среды.

Поначалу моих соседей было двое и мне крайне важно рассказать о них немного. Простите, имен я не назову, все-таки эту историю я вспоминаю не первый раз. Меня уже очень внимательно выслушали люди в пагонах, а я, кажется, не все пожелал передать тогда. Но если проявите инициативу, то из газет вы можете узнать, кто есть кто.

***

Нашего щеголя мы так и прозвали, мусьё Пижон. А если коротко, то просто Пижон. В свои двадцать семь, он был спесив, капризен всю жизнь, хотя сам в это не верил. Худ, и не имел выказать красивых манер, чтобы не выставить на показ свою холодную надменность.

А если быть кратким, – он просто избалованный ребенок, в теле солидного взрослого дяди, но надувающий щеки, когда о нем плохо говорили. Все его раздражало, все вызывало недовольство. Во многом потому, у девушек он никогда не пользовался спросом, хотя на первый взгляд, он всеми силами именно этого и добивался.

На голове идеальная прическа, так себе, проборы, зачесы, но стригся он у одного мастера, строго раз в неделю. Делал маникюр или педикюр, я не знаю, как это называется. В общем, прихорашивал ногти на руках, и душился дорогим одеколоном.

Одевался он в вычурные английские костюмы, кричащие и пестрые. Обязательно лаковые туфли, отражавшие свет ламп, и всем миром ненавистная галстук-бабочка на шее. Хотелось просто взять и сорвать ее, и затем смачно растоптать и размазать по полу. Но он считал это своей фишкой, своей изюминкой и часто подправлял ее перед зеркалом, будто Джеймс Бонд-недоучка.

Противней всего были те моменты, когда он вспоминал, что родом он с туманного Альбиона, а его предки толи графья, толи лорды, притом, весьма знатные. Что мне категорически не нравилось в нем, так это его цинизм и тошнотворная безукоризненность. Он, бывало, засунет палец куда-нибудь в доме, куда и в голову не придет засунуть, и потом ворчит какая кругом грязь. Еще чаще жаловался, что его светлости чем-то воняло, и окна в гостиной распахивались, когда снаружи холод собачий.

К прочему списку, почему его все недолюбливали, было то, что у него всегда водились деньги. Родители, дяди, тети, третья сестра по матери и пятый свекор жены прадедушки, словно заговоренные посылали ему чеки, с весьма приличными суммами. Иногда он делал дорогие покупки, а нам, кто его хорошо знал, только и оставалось, что сглатывать слюну и думать про себя, как судьба бывает несправедлива.

Кстати Пижон в нашей конторе занимался электроникой и если говорить искренне, достиг весьма впечатляющих успехов. Обычно, как и все в нашей организации, он большую часть времени проводил в научно-исследовательской лаборатории, но в длинные перерывы, отправлялся на очередную свиданку, и как всегда, безрезультатно возвращался с нее.

Я же, несмотря на длинный список того, почему его стоит обходить за милю, относился к нему довольно тепло. Все-таки он человек безобидный, да и поболтать с ним всегда есть о чем. А пользу приносил нашей организации немалую.

***